Рейдеры Нила
Шрифт:
— Ты не беспокоился об этом, когда делал ставку на меня за рубин.
— Потому что я плохо соображал. Эти сокровища - проклятие, а не благословение!
Я отвела руку, чтобы бросить ожерелье с рубином в реку, но Джет схватил меня за предплечье обеими своими маленькими ручонками.
— Тогда отдай его мне, если оно тебе не нужно!
– закричал он.
—
— Почему ты говоришь, что оно приносит несчастье?
— А какую удачу оно принесло набатейцу?
Джет медленно отпустил свою руку и отступил назад. По выражению его лица я понял, что он представил себе Ободаса таким, каким мы видели его в последний раз, лежащим обнаженным с перерезанным горлом рядом с вырытой для него могилой.
— Но почему какой-либо агент царя должен останавливаться и допрашивать тебя?
— Крокодил может навести их на наш след. Когда эти деньги и драгоценности исчезли, что помешает ему сообщить о краже властям, показать им трупы и обвинить меня в убийствах?
— Но … он не знает, куда ты направляешься.
— Да, это правда. Но ... — Я почувствовал укол страха. — Он знает мое имя! Разве ты не помнишь? Я же представился ему у входной двери.
Джет нахмурился: — Да, в то время я тоже об этом подумал.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, обычно все путешественники на постоялых дворах всегда называют себя вымышленным именем и рассказывает о себе ложь. Даже такой ребенок и раб, как я, знает это. Не спрашивайте меня почему, поскольку я сам никогда не лгал, но так все люди делают. И когда я услышал, как ты сказал: «Меня зовут Гордиан, и я из Александрии», я подумал, что это очень странно. Интересно, этот римлянин хоть немного понимает, что он делает? Но, конечно, я ничего не сказал. Кто я? Всего лишь Джет, ребенок и раб, как ты мне постоянно об этом напоминаешь.
Не в первый раз за время нашего путешествия я почувствовал желание придушить его.
Долгое время я сидел на берегу реки и смотрел на рубин, очарованный танцем красного огня внутри, когда поворачивал камень так и эдак, чтобы запечатлеть блики солнечного света на воде.
Я прищурил глаза, пока не увидел только огненное мерцание рубина, и внезапно у меня возникло видение Бетесды в рубине ожерелье, фантазия настолько прекрасная, что у меня на глазах выступили слезы, и настолько убедительная, что я подумал, не может ли это быть предчувствием будущего.
Я принял решение. Я бы отнес рубин Бетесде, или позволил рубину привести меня к ней.
Я положил ожерелье в мешок, завязал веревкой и вернул сокровище в укромное место среди верблюжьей попоны.
Таким
Когда пришло время искать жилье на ночь, я выбрал самую неприметную гостиницу, которую смог найти, на дальнем конце города. Это было скромное строение из глиняных кирпичей, обмазанных грязью. К моему облегчению, женщина, открывшая дверь, больше напоминала дружелюбного бегемота, чем голодного крокодила. Вдова Тети была женщиной средних лет с белозубой улыбкой. Поскольку день подходил к концу, и оказалось, что мы будем ее единственными гостями на ночь, она пригласила нас чувствовать себя как дома. Единственным человеком в гостинице была молодая служанка, стройная и молчаливая, в то время как ее хозяйка была пухленькой и разговорчивой.
Помня о замечании Джет, я представился не как Гордиан, а как Марк Пекуний, младший сын римского бизнесмена из Александрии, и сказал ей, что совершаю увеселительную поездку вверх по реке, чтобы увидеть пирамиды. Мой отец однажды сказал мне, что, если тебе нужно выдать себя за того, кем ты не являешься, придумай себе историю простую, правдоподобную и легко запоминающуюся.
— Почему, «Пекуний»? — прошептал Джет, когда мы вели верблюда к месту ночлега среди загонов для овец и коз и небольшого курятника позади гостиницы. Повсюду нас преследовали мухи мухи.
— Это имя, которое я только что придумал, от латинского слова, обозначающего богатый.
— Ты его придумал?
— Если тебе приходится называть вымышленное имя, - однажды сказал мне мой отец, - убедись, что оно уже не принадлежит кому-то, у кого могут быть еще большие неприятности, чем у тебя. Что может быть безопаснее несуществующего имени? — Думаю, ни один египтянин не заметит разницы. И Пекуний - хорошее имя для владельца этого рубина. Правда я представления не имею, что мне делать с этим мешком сегодня вечером? Может показаться подозрительным, если я буду постоянно носить это с собой. Полагаю, он может остаться в нашей комнате, пока вдова будет кормить нас, а когда я лягу спать, то использую его вместо подушки, хотя обычно я предпочитаю что-нибудь помягче.
— Я думаю, такая подушка навеет тебе прекрасные сны о богине Фортуне, - сказал Джет. — Ты должен рассказать мне больше о ней и о том, как я должен поклоняться ей.
— Ты, Джет?
— Разве она не спасла нас обоих от Крокодила, а меня - от когтей этого ...
Я поднял палец, чтобы заставить его замолчать, потому что к нам направлялась вдова. Ее пышные груди покачивались в одну сторону, а бедра - в другую. В одном из ее кулаков болтался цыпленок со свернутой шеей. Тети остановилась перед нами и с гордостью продемонстрировала тушку. Вокруг нее роились мухи.