Рейдеры Нила

Сейлор Стивен

Все посмотрели в мою сторону. Я держал рот на замке.

— Потеря Кирены - позор Египта, - сказал Уджеб. — Ублюдок Апион отдал его римлянам без боя, в то время как царь Птолемей был слишком занят отъеданием своей морды, чтобы это заметить.

— Да, возможно, мы направляемся в Кирену, - сказал Менхеп. — Если это произойдет, то латинянин, такой как наш друг Пекуний, мог бы оказаться полезным. Он знает, как мыслят римляне.

Уджеб

проницательно посмотрел на Менхепа: — Кажется, ты всегда знаешь больше, чем все мы. Правда ли, что некоторые говорят об Артемоне - что он незаконнорожденный сын Апиона? Если это так, то почему бы нам не отправиться в Кирену и не заявить о его правах по рождению?

Когда Менхеп заколебался, я почувствовал себя обязанным поддержать его: — Ты действительно думаешь, что банда Кукушонка сможет противостоять римской армии?

— Насколько я понимаю, — сказал Уджеб, — вы, римляне, заняты борьбой с Митридатом, не говоря уже о войне против ваших собственных союзников в Италике. Насколько нам известно, римляне ушли из Кирены. Вероятно, это будет легкая добыча!

— Просто так ничего не происходит! — сказал я. Если Уджеб был прав, и Артемон брал нас с собой в безумную экспедицию за царским престолом, что было бы со мной и Бетесдой? Мне пришла в голову странная мысль: если Артемон мечтал стать царем, то из этого следовало, что он мог бы сделать Бетесду своей царицей, а это сделало бы меня ее подданным! В тот момент мир действительно перевернулся бы с ног на голову. Но до того, как это могло бы произойти, казалось гораздо более вероятным, что все члены банды Кукушонка будут убиты в ходе какого-нибудь безрассудного, непродуманного налета, и я вместе с ними.

Уджеб продолжал развивать свою фантазию о царственном Артемоне. — Если бы Артемон был царем, это сделало бы его равным Митридату. Подумайте об этом! Они вдвоем могли бы объединить усилия против римлян. И мы, члены банды Кукушонка, стали бы подобны последователям Александра, стоящим при зарождении чего-то большого, намного большего, чем мы того стоим, и, вероятно, получили бы от этой неплохой прибыли. Только представьте себе ....

Их мысли отправились в царство, которое греческие драматурги называют Страной Заоблачных Кукушек, и не было смысла звать их обратно на землю. Я посмотрел на лодки впереди и позади нас и задался вопросом, на скольких из этих судов происходили подобные разговоры, когда мужчины размышляли об ожидавших их приключениях.

Если фантазии Уджеба были абсурдными, каковы были намерения Артемона?

Я смотрел на водные просторы Дельты, думая о том, какой долгий путь проделал из своей уютной спальни в Александрии. Неужели я потеряла ориентацию по пути? Что, если Уджеб и другие были правы, а я витал в облаках?

В конце концов, что я знал о том, как создавались царства или откуда приходили цари? Разве Ромул и Рем не были мелкими бандитами до того, как основали город? Кем был Александр, как не главарем очень большой и

кровожадной банды, которому посчастливилось снискать любовь богов, по крайней мере, на какое-то время? Возможно, моим лучшим поступком было последовать примеру окружающих меня мужчин - полностью довериться Артемону и поблагодарить Фортуну за то, что она связала мою судьбу с таким человеком.

Возможно. Однако все мои инстинкты подсказывали мне, что нас ждет нечто ужасное.

XXXII

Корабль ждал нас в бухте, как и говорил Артемон. Когда мы подошли к берегу, солнце садилось, освещая все ярким оранжевым светом, отбрасывающим длинные тени.

Это было, безусловно, самое большое судно, на которое я когда-либо поднимался на борт. В своих путешествиях к Семи Чудесам я путешествовал в основном на небольших торговых судах, которые плавали из порта в порт, тесно прижимаясь к береговой линии. В этих лодках с небольшим экипажем и битком набитых грузом едва хватало места для пассажиров. «Медуза» же, это судно получило свое название от ярко раскрашенной деревянной статуи на носу, была настоящим плавучим островом.

Когда мы поднялись на борт, на корабле уже был экипаж из по меньшей мере двадцати матросов и, возможно, шестидесяти гребцов, но палуба была настолько обширной, что все наши люди на борту могли собраться под высокой мачтой. Сопровождаемый Чилбой, Артемон поднялся по короткой лесенке на крышу каюты на корме. Он встал у поручня, где все могли его видеть.

Где были Бетесда и Исмена? Я не видел их на борту, но предположил, что они должны были быть внутри конструкции, на которой стоял Артемон, поскольку это было единственное безопасное и уединенное помещение на корабле.

Пока Артемон говорил, лев сел рядом с ним на задние лапы и махал хвостом.

— Добро пожаловать на борт «Медузы», — сказал он. — Разве она не красавица? Это место ненадолго станет нашим домом. Люди, уже находящиеся на борту, - наши товарищи, такие же члены банды Кукушонка, как и любой другой человек здесь, несмотря на то, что большинство из них прибыли издалека. Когда мы отправимся в путь, каждый из вас будет по очереди грести. Если вы никогда не занимались такой работой, вы обнаружите, что она не так уж отличается от гребли на наших лодках, за исключением того, что волдыри у вас появятся в новых местах.

Он представил нам капитана, смуглого мужчину с жесткой кожей и щетинистой черной бородой. У него не хватало одного глаза, а на его месте была масса шрамов. Его улыбка обнажила рот, полный кривых желтых зубов с промежутками там, где некоторые отсутствовали. Звали его Маврогенис, и он был воплощением пирата настолько, что чувствовал бы себя как дома в труппе пантомимов Мелмака, пугая детей и смеша их родителей. Когда капитан одарил нас всех плотоядной улыбкой, Джет схватил меня за ногу и съежился у меня за спиной.