Рейдеры Нила
Шрифт:
— Но толпа наверняка заметит, если мы пронесем золотой саркофаг по улицам, - сказал я.
— Саркофаг будет помещен в деревянный ящик с заколоченной крышкой. Никто, кто случайно увидит нас, не сможет узнать, что внутри.
Артемон пристально посмотрел на меня, словно призывая высказать какое-нибудь новое возражение. Он глубоко вздохнул: — Мною была продумана каждая деталь. Были сделаны все приготовления. Теперь вы понимаете, почему я не мог сказать ни слова об этом рейде до сегодняшнего дня, и почему все планирование должно было осуществляться в тайне. Я не мог допустить, чтобы
Я посмотрела на собравшихся мужчин вокруг меня. Их глаза заблестели от идей, которые Артемон вложил им в головы.
Я откашлялся: — Даже если все пойдет по плану, наверняка прольется немного крови.
— И это будет не наша кровь!
– крикнул Уджеб. Он устроил представление из улюлюканья и размахивания руками, и многие присоединились к нему.
Артемон успокоил их. — Пекуний прав. Возможно, кто-то из нас будет ранен. Некоторые из нас могут быть даже убиты или схвачены людьми царя, от которых мы не можем ожидать пощады. Я верю, что мы почти не встретим сопротивления и сможем провести рейд с минимальным кровопролитием. Тем не менее, всегда есть шанс, что что-то пойдет не так. Возможно, нам придется с боем пробиваться к гробнице, а затем с боем возвращаться на корабль.
— Здесь ни один мужчина не боится таких драк! — крикнул Уджеб.
— Кроме тебя, Уджеб! — съязвил Менхеп под взрывы смеха.
Артемон подождал, пока народ успокоится. — Если кто-то считает, что шансы против нас слишком велики, он волен покинуть нас. Если это ваш выбор, приходите завтра, когда корабль прибудет в порт и забирайте все, что сможете унести из своего имущества. Вам придется подождать на борту, пока не вернется отряд налетчиков - мы не можем допустить, чтобы кто-то сбежал во дворец или устроил бунт. Но как только люди поднимутся на борт и саркофаг будет загружен, вы сможете покинуть корабль и идти своей дорогой, в то время как остальные из нас уплывут. Но вы больше не будете членами банды Кукушонка и откажетесь от своей доли величайшего сокровища в мире, но ни один мужчина здесь не затаит на тебя зла. Я назову таких дураками, но не назову трусами.
— Бросить банду Кукушонка?
– спросил Уджеб. — В день нашего величайшего приключения? Это все равно что уйти с пантомимы перед выступлением голых танцовщиц! Хa!
В море лиц вокруг меня я увидел нескольких человек, которые выглядели так, словно обдумывали предложение Артемона покинуть банду, но подавляющее большинство разделяло энтузиазм Уджеба.
— И что потом, Артемон? — крикнул я. — Куда мы направимся из Александрии после того, как все сделаем?
— Я не могу раскрыть это сейчас, Пекуний, по очевидным причинам. Что, если кто-то из нас решит уйти? И что, если одного из нас схватят? Ни один человек из нас добровольно не предал бы своих товарищей, но мы не можем рисковать. Пока рейд не закончится, то место куда мы направимся должно оставаться в тайне.
Я кивнул; — Вполне
— Как и вся Александрия, гавань практически безлюдна. Все, что царь еще делает, это то, чтобы маяк Фарос продолжал работать. Нам будет дано разрешение войти в порт и пришвартоваться. Мною были приняты соответствующие меры.
— Ты хочешь сказать, что купил всех взятками! — рассмеялся Уджеб.
Артемон улыбнулся: — И принял дополнительные меры, чтобы гарантировать, что никто не будет преследовать нас, когда мы уйдем.
— Короче, дал еще больше взяток! — сказал Уджеб.
— А что, если какой-нибудь безрассудный капитан царской флотилии все равно решит преследовать нас? — спросил я.
Артемон скрестил руки на груди: — Если такое произойдет, нам просто придется полным ходом уходить от них, если только ...
Он резко вздохнул и прикусил язык, но он только притворился, будто бы чуть не оговорился, дразня нас загадкой этой оборвавшейся фразы. И чтобы мужчины могли дать волю своему воображению.
Той ночью я ворочался на палубе, не в силах заснуть. Многие другие тоже не спали. Я слышал их шепот повсюду вокруг меня. Никто не говорил о том, что что-то может пойти не так. Вместо этого они говорили о том, что произойдет после рейда, когда мы отплывем из Александрии и попадем в легенду.
Они обсуждали одну из версий возможного будущего: с состоянием в золоте и компанией верных людей Артемон провозгласит себя царем беззаконного отобранного Крита, затем отплывет с армией пиратов и разбойников в Кирену, изгонит римлян и сядет на трон, который по праву должен принадлежать ему. А затем, как повелитель Крита и Кирены, Кукушонок захватит и Египет, а затем вступит в союз с другим дерзким лидером, царем Понта Митридатом, и они вдвоем прогонят римлян обратно в Италику и разделят мир между собой.
Услышав подобные идеи, высказанные вслух, я прикусил язык и промолчал, подумав, что нет идей настолько возмутительных, чтобы эти мужчины не восприняли ее.
Я обнаружил, что смотрю на каюту на корме. Была ли Бетесда внутри и со своей Исменой? Она спала или бодрствовала? Знала ли она, что я рядом? Могла ли она слышать речь Артемона? Знала ли она, что завтра мы прибудем в Александрию?
Я увидел тень, приближающуюся к двери каюты. По форме и размеру я понял, что это, должно быть, Артемон.
Он долго стоял у двери, держась за щеколду. Почему он колебался? Я не мог разглядеть его лица, которое было скрыто в темноте. Наконец он открыл дверь и вошел внутрь.
Мое сердце бешено колотилось. Мой разум лихорадочно соображал. Что происходило в той комнате? Я поднялся на ноги и уже собирался пройти по переполненной палубе, когда дверь каюты тихо открылась и вышел Артемон, закрыв ее за собой.
Он увидел меня, стоящего среди моря закутанных в одеяла мужчин, и неопределенно помахал мне в знак приветствия. Я снова уселся на палубу рядом с Джетом.