Рэймидж и барабанный бой
Шрифт:
Двести ярдов. Много хлопков, но не слышно рикошетов пуль. Двойной грохот погонных орудий — они не могут достаточно опустить их теперь, чтобы поразить корпус, но остается молиться, чтобы не сбили мачту.
Испанский офицер размахивал шпагой как сумасшедший — дважды над головой, потом в сторону «Кэтлин». И снова над головой — забавный сеньор: возможно он пытается вдохновить своих матросов. Большие выпуклые паруса так ужасно залатали — швы слишком грубые и неровные, отчего парусина сморщилась.
Сто ярдов. Им никогда не сбить такой большой утлегарь: он походит на ствол огромной сосны, торчащей над пропастью.
Возможно,
Ожидание, когда обрушится топора палача, после того, как ты положил голову на плаху, — вот на что это похоже. Ради Бога, сделайтехоть что-нибудь! Ждать… Семьдесят пять ярдов. Ждать, ждать, ждать… Теперь — разворачиваться!
— Мистер Саутвик! Готовы на фалах и шкотах?
Готовы. После чего он вспомнил, что уже спрашивал об этом. Десять секунд, чтобы дойти. Воспоминания вихрем проносились в мозгу: Джанна, мать, отец; башня Бураначио в лунном свете, когда он спас Джанну; взволнованные, налитые кровью глаза Саутвика; усмешка Джексона и то, как Стаффорд изображал коммодора…
Повернуть снова. Спокойно. Достаточно громко, чтобы его услышали.
— Старшина-рулевой! Руль круто вправо!
Бушприт «Кэтлин» начал поворачиваться к правому борту «Сан Николаса». Медленно, о, как медленно… Слишком медленно! Нет, возможно, и нет. Так или иначе, слишком поздно, чтобы волноваться…
Нет — он рассчитал это отлично! Стеньга «Кэтлин» ударит внешний конец бушприта «Сан Николаса».
— Мистер Саутвик! Травите фалы и шкоты!
Около него слышался стук кузнечного молота по наковальне: мушкетные пули начали бить в карронаду. Мушкетные пули, нацеленные в него. Плохая стрельба.
Не глядя на «Сан Николас», он повернулся и побежал сквозь дым, чтобы присоединиться к абордажной команде возле вант. Несколько матросов, включая Джексона, уже забрались до половины высоты по выбленкам, глядя вперед, где после крутого поворота «Кэтлин» начал вырисовываться «Сан Николас», готовые в отчаянном прыжке взобраться на него. Он надеялся, что никто не прыгнет слишком рано и не упадет в воду между двумя кораблями. Плеск воды — волна от форштевня «Сан Николаса»!
Он перекинул перевязь таким образом, чтобы меч Саутвика не путался в ногах, откинул его назад, словно огромный хвост, и в то время, как он покрепче нахлобучивал шляпу, раздался треск раскалываемого дерева, и толчок встряхнул куттер: Боже! Ему удалось подойти ближе, чем он ожидал, прежде чем стеньга ударила бушприт «Сан Николаса». Грохот наверху — он даже не потрудился глядеть: ударом сорвало стеньгу.
Мгновенная судорога страха настигла его, когда он представил, что остальная часть грот-мачты может рухнуть, срывая ванты, на которые забрались его люди. Ванты вибрировали, натянувшись до последней степени; моряк, потеряв равновесие, упал, грохнувшись о палубу с такой силой, что, вероятно, потерял сознание.
Потом был хаос: что-то большое, черное, выпуклое внезапно возникло над ним в дыму — нос «Сан Николаса». Мгновение тишины — и его форштевень врезался в борт «Кэтлин» чуть впереди мачты, пробив глубоко палубу с такой силой, что он чуть не упал. Кошмарная какофония: хруст раскалываемого дерева, треск рвущихся канатов, плес и бульканье воды, безумные крики матросов: «Кэтлин»! «Кэтлин»! «Кэтлин»! — и неожиданно ставшие слышимыми крики наверху, на палубе «Сан Николаса».
«Кэтлин» медленно кренилась: нос «Сан Николаса»
Мимо качнулся канат. Не соображая, что он делает, Рэймидж подскочил и схватился за него, вцепился с отчаянной силой и стал раскачиваться над водой и гибнущим куттером как маятник.
На восходящем колебании он мельком увидел Джексона и остальных членов абордажной команды, перебирающихся через низкий фальшборт. Когда он снова качнулся вниз, он видел под собой корпус «Кэтлин», смертельно раненой ударом «Сан Николаса».
Сгибая и разгибая ноги он попытался придать телу достаточный импульс, чтобы на подъеме достать якорный канат, но как раз когда он начал последний взлет, весь якорь свалился в воду со всплеском и треском древесины. Ему едва удалось вовремя развернуться, чтобы закинуть ногу и усесться верхом на нижний планширь так резко, что весь воздух, казалось, вышибло из его легких. Несколько секунд, задыхаясь и дрожа от волнения, он сидел, беспомощно глядя, как Джексон и Стаффорд прямо над ним перелезают через верхний планширь.
Тогда он начал взбираться наверх вслед за ними и увидел, как под ним падает утлегарь «Сан Николаса», расколотый на три части. С неуместной четкостью он отметил факт, что преуспел в том, что намеревался сделать. Он мельком глянул на «Кэтлин» — она лежала на боку, как выброшенный на берег кит, подводная часть ее корпуса была темно-зеленой от слизи и водорослей с пестрыми пятнами моллюсков. Одна из лап упавшего якоря «Сан Николаса» вцепилась в ее корпус, и натяжение каната удерживало ее, так что она не переворачивалась полностью.
Мысли в мозгу мчались стремительно и, поднимаясь, он успел подумать, что корпус «Кэтлин» заполнится водой через несколько минут, и если ее ванты смогут выдержать напряжение, ее увеличенный вес придется на бушприт «Сан Николаса» и может сломать его, а следом рухнет и мачта. Тогда… но больше не было времени думать: Джексон и Стаффорд кричали и жестикулировали ему сверху.
Вот уже расколотая бом-брам-стеньга «Сан Николаса», и его брам-стеньга повалились, а теперь и стеньга нагнулась, словно в поклоне. Как раз когда он наблюдал за этим, стеньга внезапно раскололась, как бамбуковая трость, и медленно повалилась вниз, таща за собой рей и топсель. Мгновение ему казалось, что все это свалится прямо на него, но вес рея развернул обломки таким образом, что они рухнули в воду по левому борту.
Сокрушенную «Кэтлин» все еще тащил по поверхности огромный корпус «Сан Николаса». Некоторые кэтлинцы стояли на ее борту — который был почти горизонтален — и неторопливо (по крайней мере так казалось Рэймиджу), хватались за различные обрывки снастей испанского корабля и начинали на руках забираться наверх, чтобы оказаться на борту.
Рэймидж взобрался на палубу и через мгновение был с Джексоном, Стаффордом и несколькими другими, присевшими возле переборки, отделяющей выступающую часть носовой палубы от бака, ожидая града пуль из мушкетов испанских солдат, которые перед столкновением стреляли в «Кэтлин» из-за фальшборта верхней палубы. Но их было не так уж много у фальшборта. Дым, который раздирал легкие и сушил ноздри, все еще наплывал от «Кэтлин», и когда Рэймидж облокотился осторожно на планширь и посмотрел в сторону кормы, он увидел лишь нескольких испанцев на баке, смотрящих вниз на то, что происходило под ними.