Рейнджер
Шрифт:
— А и не надо!
— Как это?!
— А никак не надо! Неважно это! Ткнём в случайную точку к югу от дороги. Вот так. Допустим, тут вы ночевали. Или тут. Или тут, — я ткнул глефой ещё дважды. Кратчайший путь к дороге будет, смотрите, вот так, так или так. А теперь, внимание — в любом варианте, кратчайший путь к дороге — на северо-восток от места ночёвки! На рассвете влезли на дерево, или вышли на полянку и глянули, куда тени легли. Сориентировались по сторонам света — и пошли! Если бегали кругами часа два — то за час-полтора вышли бы на дорогу, свернули налево — и пошли дальше!
Двурвы выглядели сконфуженными и ошарашенными.
— Ну, где тут требуется «чувство леса», или «запредельная мудрость из-за Грани Миров», а? Разве нужно медитировать три года в позе
Я старался притушить давно накопившиеся во мне злость и недоумение по адресу таких вот деятелей. Которые умудряются заблудиться в десяти минутах хода от жилья, а потом их ищут всем посёлком, отрывая людей от их обычной жизни, с привлечением милиции и солдат, как будто народу больше совершенно делать нечего…
— Вот! Про Солнышко-то мы и не знали, про сдвигание! — нашёл, как ему показалось, лазейку Драун. Я только рукой махнул — не было настроения спорить.
* * *
Пообедав, отправились в путь.
Ещё перед обедом я прощупал своими новыми способностями Лес, на пределе дальности, но с минимальной интенсивностью. Как говорится, «к чёрту подробности, какой это город», или, в моём случае — где ближайший край леса? Ощущения подсказали, что на северо-северо-западе. Это неплохо сочеталось с рассказом напарников и нарисованным нами подобием карты. Не мудрствуя лукаво, туда и решил их вести, надеясь, что это опушка леса, а не край большого болота, к примеру.
Мой расчёт был прост — или выйдем на край леса и пойдём вдоль него в поисках жилья либо дороги, или по пути выйдем на какую-нибудь тропу. Как вариант — выйти к попутной речке. К сожалению, та речушка, около которой мы встретились, текла совсем не туда…
Шли этот день, весь следующий, и только ближе к вечеру третьего дня вышли на опушку. Чуть больше двух суток пешего хода, две ночёвки. В целом — рутина, не считая некоторых моментов.
Во-первых, лес порождал ощущение неправильности и заброшенности. Складывалось неясное, но тревожное чувство, что тут не хватает чего-то очень важного. Нетронутые побеги карсиала (пришлось придушить давившую меня жабу), обнаглевшая мелкая нечисть, нервозность зверья. Многие участки леса выглядели так, будто за ними ухаживали, невзначай и без насилия, а потом вдруг перестали.
Во-вторых, я наконец-таки опробовал свой лук. Вначале пристрелил на обед птицу, что-то среднее между индюком и тетеревом. Пущенная с тридцати шагов стрела прошла через тушку навылет и глубоко воткнулась в сосновый ствол. Сперва я сильно изумился, потом подумал и успокоился. И то: пресловутый английский «длинный лук», тисовая палка, даже не композитный, хоть и двухслойный имел усилие на тетиве примерно сто двадцать фунтов (чуть больше 50 килограмм-сил) и «паспортную» дальность стрельбы двести метров (тяжёлой для него стрелой в 95 граммов), хотя по кольчужной пехоте стреляли на расстояние до сотни метров. Мой, по ощущениям моего «второго я» требовал до двухсот фунтов тяги (порядка девяносто килограммов тяги при полном растяжении — прощайте ещё раз, легенды и стройных лучницах!) и прицельно бил на метров триста. Заложенные в конструкцию заклинания несколько уменьшали разброс на дальней дистанции, но именно что несколько. Я же, сдуру, не иначе, стреляя по сравнительно небольшой птице с дистанции в десятую часть максимальной, оттянул тетиву «по-боевому», до уха…
В-третьих, побывали в бою. Я малость поразвлёкся, двурвы утолили жажду мести. Но — по порядку. Засаду я почуял заранее — не зря периодически «прощупывал» лес вперёд на предмет нечисти, нежити и порождений Хаоса, короче — «зла». И вот, наконец, обнаружил. Сигнал множественный, но слабый, мои ощущения как бы двоились. С одной стороны — порождения Хаоса, с другой стороны — Леса. А, точно — гоблины! Мелкая пакость, габаритами схожая с гномами, чертами морд и цветом шкуры — с орками, а характером — с обоими этими видами. Я немного приотстал, пропустил двурвов в броне вперёд, указав направление чуть-чуть в стороне от засады. Итак, картинка: два компактных трелёвочных трактора, эдакие мотоблоки на стероидах, с шумом и грохотом ломятся через лес, воображая себя крадущимися следопытами. В то же время шайка придурков считает, что сидит в засаде, надёжно спрятавшись, и контролирует обстановку. Первые старательно не замечают вторых, хоть те разве что в карты на щелбаны не играют — и то, наверное, потому, что не умеют; вторые в упор не замечают, что в засаду идут не двое, а трое.
Ну что же, дурней надо учить… Я перед выходом перераспределил оружие. Рукоять меча — за левым плечом, оперения стрел — за правым, саадак на правом бедре, так, что тетива моего вечно натянутого лука пересекает плечо, как ремень винтовки. Итак, перчатку на левую руку, перстень лучника — на правую, глазами и заклинанием поиска цели — по кустам. Так, цель номер раз — смертничек с корявым подобием лука на липе, номер два — такой же стрельбец в кустах слева, три — вон тот, в отдалении справа — а ну, как шаман или вожак? Или сбежит за подмогой… Цель номер четыре — придурок с пучком дротиков в левой дальней группе, дальше бум посмотреть по обстановке.
Глефу — пяткой в землю, лук в руки — пошла потеха! Двурвы за приглушенным гудением Драуна и сосредоточенным сопением Гролина не заметили не только засады, но и моего первого выстрела. К тому моменту, когда мимо них просвистела стрела, предназначенная для второго лучника, я успел выстрелить четыре раза. Первым попаданием я, опять перестаравшись с силой натяжения, пришпилил к липе первого «конкурента». Зеленомордые придурки тоже не сразу осознали, что всё пошло не совсем так, как планировалось. Да уж, похоже, думать — это не самое их любимое развлечение, а уж думать быстро — вообще запредельно, какое-то заковыристое ругательство, не иначе. Вместо того чтобы правильно понять намёк и разбежаться, они, явно по предыдущему плану, рванули в атаку. Что ж, дальнюю от нас левую группу я сократил на парочку с дальнобойным оружием, потом переключился на тех, что поближе. Пока горе-вояки лезли из кустов на волю, пристрелил троих. Ещё двух — пока они пытались добраться до ближайшей цели, то есть — Драуна. Хм, четверо последних, похоже, самые умные — решили сбежать. Я бы и отпустил, никогда не считал себя излишне кровожадным, но вот моё «второе я» просто пылало холодной яростью к «хаоситам». «Не беги от снайпера — умрёшь уставшим» — так, кажется, гласит солдатская поговорка? Ну, устать они не успели. Бронебойные, чтобы уменьшить рикошеты от веток, стрелы догнали всех, кого не достали мои прикрывающие пехотинцы.
Двурвы провели инвентаризацию трофеев, я выдернул и почистил стрелы, и мы двинулись дальше. Спокойно и деловито, будто и не лишили только что жизни два десятка разумных существ. Да уж, политкорректностью тут и не пахнет, что не может не радовать. Если я назову дерьмо дерьмом, то оно или смоется, или постарается стать незаметным, а не пойдёт в суд подавать за оскорбление. Ну, или попытается дать мне в морду, если само себя дерьмом не считает.
Кстати, во время рефлексий после боя я понял, что перенос гораздо сильнее выбил меня из колеи, чем я сам думал. Я со стыдом и смехом вспомнил свои гончарные эксперименты. Спрашивается, зачем в детстве ходил в изостудию, где учили работать в том числе и с глиной, а потом ещё отдельно — на кружок керамики? Если забыл одну из древнейших и простейших (если есть навык) технологию лепки посуды. Ленточная керамика — лепим длинную и тонкую «верёвку», крепим её конец на краю донышка и просто укладываем по кругу, слой за слоем. В итоге получается характерная полосатая посудинка. А я устроил шоу с шариками… Да уж — считать, что находишься в адекватном состоянии и реально быть в нём, это две очень разные вещи, причём изнутри никак не различимые.