Рейнджер
Шрифт:
— Ну, это уже преувеличение, честное слово…
Так, слово за слово, мы и дошли до здания Гильдии, по дороге утрясая черновик договорённости. Эскизы чехла и колчана мой собеседник (как оказалось позднее — опытнейший артефактор со стажем более чем полтораста лет) глянул мельком, буркнув только, что он примерно так себе и представлял, только сомневался, стоит ли именно так замыкать потоки. Ну и ладненько, от момента, как орки будут обнаружены, до начала собственно боёв пройдёт в худшем случае дня три. А стало быть, сюрприз клыкастые могут получить немалый.
Моя подруга забежала в гости ненадолго, сослалась на дела в Гильдии и возраст, который, дескать, не позволяет не спать по две ночи кряду.
—
Изира взглянула на меня заинтересовано:
— Говоришь, молодая тридцатилетняя? Интересно… Обычно люди считают женщин этого возраста старухами, которым пора о свадьбе детей думать. Интересные вы люди — Стражи. Знать бы ещё, что ты на самом деле думаешь…
Вот же гадство какое — опять прокол, на ровном, можно сказать, месте. С мерками и привычками Европы начала двадцать первого века подступился к женщине совершенно другого мира, живущего по совсем другому укладу. А что значит — знать бы?
— Что значит — «знать бы»? Ты же менталист, мягко говоря — не из последних. Неужели не можешь прочитать меня? А если можешь — то неужели не поддалась соблазну?
— Зачем ты такое говоришь? Это проверка какая-то, что ли? Это не в своём уме надо быть, чтоб Стража читать пробовать. Дело даже не в том, что у вас защита неплохая, хоть и не особо выдающаяся, я бы справилась. А в происхождении этой защиты. Обидеть сразу четырёх богов — покровителей и создателей Ордена?! Нет уж, я лучше потерплю.
Вот оно даже как… Каждый день, если не час, новости, причём о себе, любимом. Изира ещё минут пятнадцать попытала меня о составе бальзама, помогла вспомнить события, касавшиеся сбора Спутником трав в детстве, когда он только начинал учёбу в Ордене. На мой вопрос, не обидятся ли боги, маг отмахнулась:
— При чём тут это… Я ж не ломаю ничего, наоборот, укрепляю память, помогаю тебе с твоего же разрешения.
— Слушай, — осенила меня мысль, — а это усиление сколько продлится? Мне просто кое-что вспомнить надо, что видел давно и мельком…
— Ну, ещё с полчасика можешь поработать. Но потом — спать, обязательно, без вариантов и вопросов. И никакой выпивки!
Отлично, постараюсь вспомнить всё, что читал и слышал о блочных луках — надо же разобраться, в чём у меня проблема? А насчёт спать — завтра же выходной. Храмовый день, что-то вроде нашего воскресенья. Теперь-то я уже учёный, это неделю назад примчался на второй день службы в общий выходной на базу…
Особого чуда не произошло, но две главные свои ошибки я осознал: во-первых, тросик и тетива — это не одна и та же «верёвка», а две разные, соответственно, ни о каком замыкании тетивы в кольцо и речи не идёт. А во-вторых, как минимум один из роликов должен быть эксцентриком! Я быстренько зарисовал всё, что смог вспомнить (в том числе и третью точку опоры тросика, которая отводила его в сторону с пути стрелы), и действительно лёг в койку. Завтра будет день и будет время для экспериментов, хоть я и крепко сомневаюсь, что удастся подобрать размеры эксцентрика и нижнего ролика так быстро.
Утром я решил сходить в главный городской Храм, как и большинство горожан. Разумеется, преследовал при этом сразу несколько целей, далеко не всегда благочестивых. Во-первых, слиться с народом, чтобы стали меньше видеть во мне чужака. Во-вторых, принести пожертвования богам, которые участвовали в создании Ордена и считались его покровителями. А заодно постараться, не привлекая ненужного внимания, подарить что-то Арагорну. Понятно, что он и без жертвы не обеднеет (и от меня не отцепится), но всё же… Как говорится, доброе слово и кошке приятно, что уж говорить о более высокоорганизованных существах? Если уж достоверно известно о существовании богов и один из них более чем зримо участвует в моей жизни, то игнорировать их было бы весьма глупо. В-третьих, попытаться как-то поправить отношения с главой жреческой гильдии. В-четвёртых, постараться собрать кое-какую бытовую информацию, которой Спутник не очень меня баловал, да и заронить в головы местных парочку полезных с моей точки зрения мыслей. В-пятых, проследить за деятельностью моего «любимого» жреца и, при необходимости, пресечь её. В конце концов, просто скучно сидеть в гостинице, где нет никаких развлечений, кроме выпивки и сплетен выпивающих с наливающими.
В зале гостиницы сидели двурвы и вели рассказ о трёх душах Стражей, которых пытались насильно удержать в Мире. Да уж, поучительная история и почти полностью достоверная. По крайней мере, места, где это происходило, теперь всемирно известные достопримечательности. По одной в «нашей» Империи, в Империи Последнего Оплота (или, проще говоря, у «закатников», расположившихся на огромном острове) и у орков. Ну, не буду отвлекать, равно как и мешать слушателям.
При входе на площадь ко мне подскочил странный субъект. Худой, ссутуленный дядька, если бы его распрямить, то ростом выше среднего по местным меркам, с физиономией, покрытой запущенной клочковатой бородой. Растительность пыталась кучерявиться и торчала во все стороны витыми сосульками.
— Приятно видеть в нашем захолустье благородного и образованного человека. Уверен, вы, как никто другой здесь, способны оценить истинное величие духа, равно как и глубину таланта творца, — затараторил дядька сладким голоском. — Я вижу на вашем умном лице отблеск понимания. Творческий поиск, радость озарения ведь не чужды вам? Как и горечь от чужой непорядочности!
Всклокоченный потряс сжатым кулачком куда-то в пространство, второй рукой он продолжал цепко держать меня за рукав. Кажется, меня угораздило нарваться на местную достопримечательность. Если дать по шее — на меня сильно обидятся окружающие? Ладно, до храма потерплю его, а там видно будет. Пока я предавался размышлениям, непонятный субъект продолжал свою речь, которую он уже и не пытался представить диалогом. Похоже, сел на любимого конька и реакция собеседника для него совершенно не важна. Голос дядьки обрёл какие-то повизгивающие нотки, в нём звучали искренние гнев и горечь.
— … эти бесчестные плагиаторы! В итоге я — подумайте только, Я! — вынужден влачить жалкое существование, пока другие пожинают плоды моего труда! Вот статуя богини Жизни в образе Весны — разве она не прекрасна? Моя работа. А витражи на ратуше? Тоже моя идея. Жалкие недоучки украли и испортили бездарным исполнением. Всё, всё переврали — три фигуры вместо пяти, другой Император, изобразили принятие Императором присяги вместо зачитывания им Эдикта. Цветовую гамму тоже испортили. Всё, всё переврали жалкие, ничтожные личности! Вы слышали о блестящей речи нашего Наместника на прошлом заседании городского управления? Я, я её сочинил! Я знал, что её будут стараться украсть, никому не читал, даже не записывал и вслух не произносил — и что же? Всё равно украли! И опять всё испортили! Вместо речи о бесстыдстве и неправедности местных жительниц получилось выступление о распределении бюджета. Но идея-то моя! Обращение в начале речи, третья фраза начинается со слов «а теперь приступим», в седьмом и одиннадцатом использован глагол «думаю» — все, все признаки налицо!
Клочковатый нехорошо возбудился, пальцы левой руки впились в мой рукав так, что побелели, изо рта вылетали брызги слюны, в глазах полопалось несколько мелких сосудиков. Эк его расколбасило-то… Встречные аборигены косились на меня с насмешливым сочувствием и старались держаться поодаль, но далеко не отходили.
— А вот наш главный Храм! Чудесное строение, уникальная акустика, проповедь слышна по всему залу и на площади, а то, что говорится у статуй богов, не слышно даже у соседнего алтаря. Я, я придумал всё здесь! И проект, и звучание, и где материал взять — а успех у меня опять украли!