Рейс через Атлантику
Шрифт:
– Вы слышали что-нибудь?
– поинтересовался он.
– Мне почудилось, что кто-то кричал?
– Я был...
– начал Джим, но потом осёкся, - я проходил мимо и услышал какой-то шум и крики. По-моему, вот отсюда!
Он показал на каюту соседа Милен. В коридоре появились ещё двое мужчин и женщина - все они тревожно переглядывались и спрашивали, в чём дело. Один из них громко постучал в запертую дверь и позвал:
– Мистер Брукман! Эй! Что с вами?
Ему никто не ответил. Между тем любопытствующих в коридоре прибывало.
– Нужно послать за капитаном!
–
– И за доктором!
Пожилой джентльмен, который первым встретился Джиму, поправил пенсне.
– Я доктор. Думаю, нужно ломать дверь! Может быть, мистеру Брукману плохо...
– он окинул Тимиди оценивающим взглядом и сказал: - Вы, молодой человек, думаю, справитесь.
Джим примерился к двери, пожалуй, он сможет вышибить её - годы тяжёлой физической работы в порту сделали его сильным и выносливым.
– Может, подождём капитана?
– спросил он.
– Может, пока мы будем ждать, - сердито проговорил доктор и гневно сверкнул пенсне, - мистер Брукман отдаст богу душу?
На лестнице послышался шум. "Дьявол вас всех разбери!
– донеслось оттуда.
– У меня на мостике дел по горло!" В коридоре появился бородатый крепыш с густой копной рыжих волос; говорил он быстро с заметным ирландским акцентом.
– Что тут у вас? По какому поводу собрание?
– Из этой каюты доносились крики, - пояснил доктор.
– И теперь никто не открывает дверь, боюсь, что-то случилось с пассажиром.
– Тысяча рифов!
– рыкнул капитан.
– И для этого надо было звать меня?!
– он повернулся к Джиму.
– Что стоишь?! Ломай!
Дверь поддалась не сразу. После третьего сильного удара ногой, замок не выдержал. Джим хотел было посторониться, но напиравшие сзади люди заставили его первым войти в каюту. Мистер Брукман лежал на спине возле стены, его мертвенно-бледное лицо было вытянуто, а рот перекосило в немом крике. Такой жуткой картины Джеймс отродясь не видывал. От страха голова опустела, невидимая хватка стянула грудь, сдавила горло, мешая дышать. Вошедший следом доктор, а за ним и капитан тоже прибывали в замешательстве.
– Господи Иисусе, - прохрипел капитан и быстро перекрестился.
– Что это с ним, док?
Тот покачал головой.
– Первый раз такое вижу, - он присел к лежащему, пощупал пульс, потом провёл руками по лицу, опуская веки, и со вздохом заключил: - Он мёртв.
Шепоток, словно ветер, игравший осенней листвой, пролетел по толпившимся в коридоре.
– Накройте его чем-нибудь, - проговорил капитан, потом крикнул за дверь: - Стэнли! Где ты, бушприт тебе в задницу?! Вы починили холодильник?
На пороге появился Стэнли - высокий, широкоплечий матрос. Он покосился на мертвеца и доложил:
– Да, кэп, он работает.
– Отнесёте тело в холодильник. Продуктов там всё равно уже нет. На Большой Земле разберутся: что к чему.
Стэнли оглянулся на притихших зевак.
– Поможет кто-нибудь?
– спросил он без особой надежды, потом обратился к Джиму: - Давай, приятель, не дрейфь. Я смотрю, ты парень крепкий - здесь недалеко нести - а то эти корабельные крысы уже в штаны
Заслужить очередной позорное звание Джиму не хотелось, хотя при одном виде лица мёртвого мистера Брукмана его подташнивало. Джим потоптался в нерешительности, но всё же встал у ног покойного. Теперь тело было полностью закрыто тонким постельным покрывалом. Стэнли подхватил мертвеца подмышки, а Джеймс взялся за лодыжки. За семь лет всякие грузы приходилось таскать, но такой ему предстояло нести впервые. "Дорогу! Расступитесь!
– кричал капитан, расталкивая людей.
– Всё, представление окончено!" Они спустились по лестнице, прошли кают-компанию, миновали камбуз и оказались перед закрытой дверью холодильного отсека. "Тяжёлый, сукин сын!" - ругнулся Стэн и кивнул головой.
– Подожди, я открою". Джиму не терпелось завершить неприятную процедуру, видимо, всё было написано на его лице; матрос, поворачивая блестящую круглую ручку, усмехнулся:
– Да ты жмуриков не бойся! Живых боятся надо... А это... Ну, представь, что это рождественский шоколадный заяц!
Джеймс улыбнулся, но вышло это как-то неубедительно. Конечно же, большой шоколадный заяц. Тогда его можно было бы съесть за праздничным столом. Начать обгладывать с головы, высосать джемовые мозги. Потом подцепить вилкой выпученные зефирные глаза, вырвать карамельный язык.
– Пацан! Что с тобой?!
Окрик Стэнли вывел Джима из оцепенения. Дьявольщина какая-то! Он мог бы поклясться, что это не его мысли, будто кто-то другой поселился в голове и думал за него. Джеймс встряхнулся, постарался прогнать назойливый голос.
– Да, всё в порядке, давай поскорее занесём тело.
Кряхтя и чертыхаясь, они затащили труп в маленькое помещение холодильной камеры. Джим решил не дожидаться, пока Стэн запрёт дверь, и поспешил к себе в каюту. Путь его лежал через камбуз, здесь Джимми чуть не налетел на суетившихся работников, один из них повернулся к нему. От камбузника разило спиртным, но впалые глаза при этом оказались ясными; что-то пряталось в них, что-то, чему Джим не сразу смог подобрать нужного слова. Худосочный мужчина быстро заговорил на своём языке, тыча пальцем в заляпанный плакат на стене. "Мы есть то, что мы едим. Гиппократ" - было крупно написано там большими печатными буквами. Чуть ниже надпись гласила, что вход на камбуз без халата запрещён. Джим негромко чертыхнулся и поспешно ретировался.
Вот и его каюта. Он устало опустился на кровать. Вечер оказался безнадёжно испорчен, радовало только то, что шторм наконец-то поутих. Тук-тук. Стучали в иллюминатор редкие капли брызг и дождя. Джим вдруг сообразил - что же он увидел в глазах того работника, которого чуть не сбил с ног на камбузе. Безумие.
Глава 5
Джеймс встал рано, долго ворочался. В мыслях воцарился жуткий хаос, а в животе - пустота. Вчера вечером он пропустил ужин. Джим встал, размялся немного. Сполоснув лицо холодной водой, он почувствовал себя значительно лучше. Можно было и позавтракать.