Режим бога - 2
Шрифт:
– Юра! Да, пусть они там хоть заживо сгниют, - расслабленно, но по-прежнему кровожадно, прокомментировала Галина Брежнева, потягивая из большого бокала янтарный коньяк.
– Туда им и дорога...
– поддакнула подруге Щелокова. Она пила красное вино и, внешне, выглядела совершенно трезвой.
Напряженный, как струна, бармен, внимательно следил за нашим столиком, держа наготове коньяк и вино, а в дверях бара маячило "ночное руководство" гостиницы, потрясенное подобным высокопоставленным визитом.
Что характерно, из мужчин алкоголь пил только перенервничавший Клаймич. Он периодически
– Витюшь, ты чего-нибудь нового сочинил?
– неожиданно спросила Щелокова, как-будто подслушав мои мысли о ней.
Я вздрогнул и... улыбнулся:
– Еще одну песню для милиции и одну для нашей группы... "про любофф"!
– я скорчил дурашливую гримасу, демонстрируя свое отношение к "любоффи", - мы ведь потому и в Москву все приехали, что тут третья солистка отыскалась, вроде...
– Так тебе и самому надо в Москву переезжать, раз солистки отсюда, - резонно заметила Светлана Владимировна.
– Да... надо бы...
– протянул я, пожав плечами.
– Ты бы помог, а... Николай Анисимович?!
– окликнула мужа Щелокова.
– Поможем, поможем... Этому "герою", как теперь не поможешь...
– ворчливо откликнулся министр.
– Да, бог с ним... с его "геройством", песни-то отличные пишет...
– настойчиво заметила министру супруга.
– Отличные, да...
– не стал спорить тот, и поднялся из-за стола - поздно уже, давайте разъезжаться... А вы...
– он неопределенно окинул взглядом меня, Леху, Клаймича и Завадского, - приезжайте ко мне на Огарева, завтра... сегодня уже... часикам к шести...
Девушка взяла, видимо, самую высокую ноту и я очнулся...
"Как на шоу "Голос"... Последний аргумент и ты нажимаешь кнопку... Да, это, однозначно, наш вариант!".
Григорий Давыдович оторвался от клавиш рояля, вежливо изобразил аплодисменты и обернулся... ко мне. Так же обернулись и все остальные, поскольку я устроился на последнем третьем ряду. Собственно, поэтому мой позорный сон и остался незамеченным.
Я не спешил с оценкой, интересно было посмотреть на реакцию девушки. Как ее там... Лада... красивое имя... неизбитое...
"Удивилась... Еще бы... взрослые серьезные люди оглядываются на пацана. Пусть привыкает. Не привыкнет - найдем другую... шатенку... Ха!"...
...Нет, ну все не как у людей... Полдвенадцатого ночи, в соседнем кресле еле слышно подхрапывает Клаймич, а через проход голова Завадского удобно примостилась на могучем плече Лехи...
"Сейчас бы достать айфон, а потом стебать "сладкую парочку"... до первого Лехиного люля..."
Но нет, мой "артефакт бога" надежно заныкан дома в шахматной коробке. И ведь устал, как собака, а такое ощущение, что в салоне самолета я единственный, кто бодрствует. То днем засыпаю, то ночью не могу... Сумасшедшие пять дней были.
Утром "нашли Ладу", днем маклер показывал нам уютную трехкомнатную квартиру около метро "Полежаевская". Улица
"Вот так и поступаются принципами... в обмен на уют и удобство... Тьфу! Какая чушь в голову лезет...".
Сегодня Эдель был за рулем... "Запорожца"!.. Засмеялся даже Клаймич. Яков Ефимович невозмутимо распахнул перед ним дверь "ушастого детища" советского автопрома:
– Оставьте свой снобизм, Гриша! Ведь путь к вашему тщеславию на Тверской, лежит под колесами моего "Жопика"!
Так и шли кортежем... впереди белый "Жопик", с багажником на крыше, а позади элегантная блестящая черным лаком "Волга", нашего водителя Эдика.
...Квартира была в доме напротив Моссовета и она была шикарной. Нет, не так... ШИ-КАР-НОЙ. Пятикомнатной. Огромный, метров на двадцать, квадратный холл, просторная гостиная, кабинет-библиотека, спальня, смежная с гостиной диванная, отделенная распашными дверьми и комната для прислуги(!). По шикарности и богатству обстановки квартира превосходила даже жилище Клаймича! На стенах висели большие картины в тяжелых позолоченных рамах, а в антикварных буфетах мерцал хрусталь и отсвечивал белизной фарфор.
Мы все выпучили глаза. Как меня просветил Григорий Давыдович, "съем" однокомнатной квартиры в Москве стоил от 30 до 60 рублей в месяц, поэтому цена за "трешку" на Полежаевской в 200 рублей это очень дорого. Несмотря на то, что все сдается с мебелью и техникой.
Здесь же, за пятикомнатную квартиру академика Левантовича, наследники хотели 600 рублей в месяц!
– Это лучшее, что есть в Москве, - понуро свесив свой выдающийся нос, скорбно сообщил Эдель, - я могу ужаться по "Полежаевской" до 170-180-ти, а здесь... даже не знаю... Наследники очень любят деньги. Пятьсот пятьдесят... и то, под большим вопросом...
...Мы стоим с Клаймичем на просторной и светлой кухне.
– Как скоро "компетентные органы" зададутся вопросом о происхождении денег?
– хмуро поинтересовался я. Квартира мне понравилась до безумия. Только тут я, наверное впервые, почувствовал, как мне не хватает привычного, по прежней жизни комфорта.
– Не знаю...
– задумчиво ответил Григорий Давыдович, - вероятно, не скоро... Наследники будут молчать. Эдель назовет меня только в крайнем случае, а моих доходов на ту, первую, квартиру хватит. Ваших ОФИЦИАЛЬНЫХ на эту хватает, Виктор?
– Почти...
– Значит скоро будет хватать... Но нам надо ускоряться с запуском группы и новых песен. После Комсомольской конференции и Песни года, вас тронуть не должны. А если сегодня Министр МВД формально возьмет под свое крыло...
Мы немного постояли молча. За стеной слышался говорок маклера и бас Лехи.
– Собирать в группу музыкантов и солисток, покупать хорошую аппаратуру, нанимать постоянную, как вы называете, "подтанцовку"... все это потребует больших денег. Надо иметь сильную поддержку но... мне кажется... особенно после вчерашнего... что она у нас будет...