Режим бога - 2
Шрифт:
– Завязывай моргала пучить, фраера... Бабло откалывай и хиляй здоровьем наслаждаться, а то... его сейчас не станет...
– один, из подошедших, уркаганов встал настолько вплотную к Клаймичу, что почти задевал его лицо длинным козырьком своей кепки.
Третий, сутулый с длинными обезьяньими руками, молча пялился на меня, перекидывая дымящуюся папиросу из одного угла рта в другой.
"А вечер перестал быть томным... Странно... самый Центр... менты и конторские... где вы, мать вашу?!...".
Клаймич растеряно посмотрел
– Григорий Давыдович, отдайте им деньги, - спокойно посоветовал я, - вы один с троими не справитесь.
– Фазан дело говорит... ты, Давыдыч, не жмись... гони лопатник... еще наласкаешь себе с трудового народу, пархатый...
– урка в кепке осклабился, но металлический щелчок... и на лезвии блеснул отсвет тусклого фонаря.
Клаймич, завороженно не сводя глаз с ножа, нехотя полез во внутренний карман пиджака.
– Шустрее, гнида!
– первый раз подал голос "обезьянорукий".
Если Клаймич смотрел на нож, то, стоящие спереди, урки на секунду отвлеклись на появившийся кожаный бумажник.
"Ну, понеслась...".
Очко играло... все-таки, суперменом я никогда не был, а тут аж трое взрослых мужиков и, минимум один, нож. Поэтому бил быстро и изо всех сил.
Первому, конечно, с ножом... Рывок вперед и кулак смачно врезается в небритый подбородок, той же правой рукой, локтем и всем весом, в лицо "обезьяны". Хруст и дикий вопль.
Третий... порясенно смотрит, приоткрыв рот. Бросок к нему... Блатной только и успевает поднять руки, закрывая лицо, как моя нога врезается в его голень. Еще один вопль, который прерывает короткий боковой в челюсть.
Быстрый разворот к скулящей "обезьяне". "Она" стоит согнувшись и закрыв лицо ладонями, а сквозь пальцы, неудержимими ручейками, течет темная в сумерках кровь. Опасности нет, но адреналин требует выхода.
За спиной неожиданно взвывает сирена, но удар моей ноги уже опрокидывает "обезьяну" на спину, и заставляет замереть на асфальте третьей бесформенной кучей.
– Стоять, милиция!..
– из, заливающегося красно- синими огнями мигалок, "жигуленка" выскакивают двое служивых.
"Даже пистолеты не достали..." - автоматически фиксирует сознание.
Через считанные секунды, со свистом тормозов, рядом замирает еще один "жигуль", только теперь без мигалок и милицейской раскраски. Из него вылезают двое в штатском.
В течение пяти минут, одна за другой, подъезжают еще три машины: милицейская буханка "ПМГ" и две черные "Волги".
Нас с Клаймичем усаживают в милицейский "жигуль", а два "тела" и очухавшуюся "кепку" загружают в буханку "ПМГ".
– Там их нож еще... не забудьте подобрать, - спокойно подсказываю я сержанту в "жигуле". Он нервно оборачивается, смотрит на меня и вылезает из машины, к начальству.
Несколько секунд по асфальту шарят пятна трех фонарей и, наконец, судя по возгласам, искомое находят...
...Пока нас везли в отделение, я успел не только успокоиться, но даже сообразил, как из всего происшедшего попытаться извлечь прибыль!..
Доставили нас в 18-ое отделение милиции и когда мы вылезли из машины, Клаймич крепко сжал мое плечо. Я обернулся.
– Спасибо, Витя... Я сам чего-то подрастерялся...
– негромко и пряча глаза выдавил Григорий Давыдович.
"Хм... ты смотри, стыдно ему...".
Отвечаю так же негромко:
– Вас же не тренирует каждое утро двухметровый бугай-боксер... Зато сразу стало наглядно, зачем нашей группе будет нужен Леша и "его служба"...
Клаймич криво усмехнулся и мы пошли за позвавшим нас лейтенантом. Тот развел нас по разным кабинетам, дал ручку и бумагу и велел описать, все что произошло.
Такая ситуация стала мне активно не нравится. Ни тебе цветов герою, ни почетного оркестра с бравурными маршами! "Охренелость" ментов дошла до того, что у меня спросили документы. "Свидетельство о рождении" осталось в чемодане в гостинице, о чем я и сообщил, а заодно попросил разрешение позвонить.
– Ты сначала напиши все, что тебе сказано, а потом будешь названивать по телефону, - строго заявил мне молодой лейтенант.
– Ты сначала измени Уголовно-Процессуальный Кодекс РСФСР, а потом уже будешь допрашивать несовершеннолетнего в ночное время и в отсутствии его родителей, - раздраженно ответил я и развалился на стуле, - и пока мне не дадут позвонить, я не буду ничего писать!
Лейтенант сначала подавился воздухом, покраснел, открыл рот и хотел что-то сказать... затем снова его закрыл, постоял в раздумьях и вышел из кабинета.
Посидев немного в одиночестве я задумался... странно, в сегодняшней драке, мне ни разу не попали по голове. Тогда какие другие оправдания мешают несчастному идиоту позвонить, если телефонный аппарат стоит на соседнем столе?!
Не находя комментариев для своей тупости, я подхожу к телефону и поднимаю черную трубку.
"Слава богу номер простой - засел в памяти... 261-06-06...".
Странные короткие гудки раздались в трубке, еще до того, как я закончил набирать семь цифр.
"Хм... Чо не так?.." - понапрягал мозги - вспомнил сочинский санаторий, и попробовал набрать номер через "девятку":
– Дежурный...
– Э... здравствуйте...
– Слушаю, кто вам нужен?
– А Юрия Михайловича можно услышать?
– Юрия Михайловича нет на работе, в такое время, - мужской голос напрягся.
– А вы его помощник?
– не нашелся я, спросить что-нибудь поумнее.
– Нет, во внерабочее время телефоны переключаются на дежурного офицера, - сухо ответил мне невидимый собеседник.
– Меня зовут Виктор Селезнев. Юрий Михайлович сказал, что я могу к нему обратиться, если у меня будут проблемы... Ну, вот они у меня и случились... Я сейчас в 18-ом отделении милиции и с удовольствием его покинул бы.