Ричард Длинные Руки – герцог
Шрифт:
Бобик понесся впереди, взбрыкивая, как жеребенок, на всех четырех, Зайчик идет ровным галопом, понимает, мы на людях, стоптать можно, нехорошо. Можно, но нехорошо.
У ворот королевского сада прохаживаются взад-вперед роскошно разодетые чопорные стражи, больше похожие на вельмож при оружии, чем на воинов. При виде меня кто-то охнул, другой вскрикнул, и у всех глаза полезли на лоб.
Один едва не выронил копье в испуге.
– Ваша светлость… что это с вами?
Я оглядел себя, от рубашки окровавленные лохмотья, кольчуга уцелела от пояса и ниже, из штанов сбоку вырван клок вместе с моей кожей, сейчас
– Что? – спросил я с удивлением. – Разве не так должен выглядеть настоящий мужчина?
Он застыдился и бросился поспешно распахивать ворота. Возле царских конюшен суетятся слуги, разломанные ворота красиво лежат на земле, вокруг носятся, как муравьи на пожаре, рабочие, ахают и квохчут придворные, красиво разводят руками и шепчутся, шепчутся, шепчутся…
Все повернулись на громкий стук копыт, я услышал испуганные крики; от нас разбегались, как вспугнутые куры. Растолкав придворных, вперед быстро вышел Ашворд, бледный и помятый, быстро поклонился и смотрел на меня с вымученной улыбкой ко всему готового царедворца.
Я красиво соскочил на землю, улыбаясь как можно беспечнее, раскинул руки в широком жесте благодетеля всего человечества.
– Дорогой Ашворд, – сказал я с чувством, – как приятно видеть вас в добром здравии!.. И хорошем состоянии духа, конечно. Это ничего, что моя лошадка побежала на мой зов так… торопливо?
По его лицу было видно, насколько это «ничего», но сущность придворного взяла верх, и Ашворд ответил с задавленным вздохом, почти любезно:
– Да, очень даже торопливо. Не возжелала дождаться, когда откроют ворота…
– А открыли бы?
Он посмотрел с удивлением.
– Конечно! Есть порода коней, что бегут на зов хозяина издалека… Хотя конечно, не так быстро, как ваш.
Один из придворных вставил желчно:
– И они не такие… дикие! Разве это конь?
Я уставился на него мрачным взором, придворный попятился, Ашворд торопливо пояснил:
– Ваша лошадка выбила ворота, придавив двух конюхов, их уже унесли. Ну, еще пятеро покалеченных, что пытались ее остановить, и плюс сбитый верх каменной стены, когда помчалась напрямик и слегка задела копытами при прыжке… Там рухнули четыре блока и насмерть задавили часового… Ну да ладно, пусть не спит на посту. А так все ничего, мы счастливы видеть вас, ваша светлость… пусть и не успели подготовиться.
Я отмахнулся.
– Вы же сами догадываетесь, для меня церемонии абсолютно лесом. Может быть, станут важны, когда остановлюсь и развоссядусь, но сейчас я в непрерывном беге, к счастью для всего человечества… Как здоровье Его Величества? Я хотел бы сообщить ему новости.
Он посмотрел мне в глаза, я постарался держать лицо каменным, он проговорил с задавленным вздохом:
– Хорошо. Да, конечно… Думаю, для встречи с вами Его Величество отложит любые дела.
– Прекрасно, – ответил я с чувством. Как здорово доползти или доскакать до такого момента, когда короли откладывают даже самые спешнейшие дела ради разговора со мной. – Прекрасно! Тогда прямо щас.
Он учтиво повел рукой.
– Судя по вашему… виду, вам есть что рассказать, не так ли?
– Вы такой догадливый, сэр Ашворд! Чувствуется благородное воспитание. И манеры.
Он ответил сдержанно:
– Спасибо, сэр Ричард. Вы не желаете… хотя бы переодеться?
Я изумился:
– Зачем? Принцессы уже нет, а мужчинам все равно, как я одет. Не так ли, сэр Ашворд?
Он промямлил:
– Ну, если в высоком смысле, то да. Но если в придворном…
– Будем жить высокими образцами, – сказал я твердо. – По мне сейчас сразу видно, что живу по-мужски. Представляете, если бы весь мир жил так высоко?
Он вздрогнул.
– Представляю… Прошу вас за мной, сэр Ричард.
Глава 4
Конюхи, очень бледные и настороженные, повели Зайчика через темный провал на месте ворот конюшни. Доски звучно захрустели под его копытами, как молодой ледок.
Ашворд на ходу косился на меня, я заметил, что он старается не замечать мои лохмотья, у каждого свои причуды, а это даже не причуда, а высокородная спесь; наконец, сказал умоляюще:
– Ну хоть два слова можно?
– Можно, – ответил я.
– Ну так… это… молвите! Умоляю.
Я сказал лаконично:
– Камень – мой.
Он споткнулся на ходу, я моментально подхватил его под локоть.
– Во дворцах всегда скользко, сэр Ашворд. То ли сопливых много, то ли еще чего…
– Благодарю вас, сэр Ричард… вы имеете в виду… тот самый Камень?
Я сказал так же небрежно:
– Я понимаю, мелочь, но раз уж погнался за принцессой, почему не взять хотя бы ценный камешек?.. Только вот не знаю, чем он ценен. В смысле, сколько за него заломить на рынке.
Он зябко передернул плечами.
– Лучше и не думайте о нем! Говорят, он способен превратить в пепел целое королевство!
Перед нами распахивали двери, в залах пронесся говор, вперед унеслась пара быстроногих слуг. Когда добрались до раззолоченных дверей королевской приемной, там уже высился церемониймейстер, громадный и величественный, посмотрел в нашу сторону и, точно высчитав расстояние, распахнул двери к королю с оглушительным ревом:
– Сэр Ричард к Его Величеству!
Не замедляя шага, я продолжил ход, как большой корабль, что не умеет останавливаться сразу. В кабинете ничто не изменилось, король Херлуф Сильвервуд восседает в кресле, положив руки на подлокотники, на голове рогатая корона, сам все в той же красной мантии до пола, скрывающей ноги. Мне показалось, что седины намного больше, чем я рассмотрел в прошлый раз, но все потому, что волосы и так слишком светлые, почти бесцветные, а золотые лишь в моменты, когда на них падает луч солнца из окна.
Странно, корона выглядит настолько продолжением черепа, что я так и не увидел место разделения, а лицо еще больше выглядит отлитым из золота, желтое, во множестве морщинок, запавший рот, впалые щеки и обвисающие брыли, как у породистой собаки.
Усталые старческие глаза вспыхнули любопытством, всегдашние тоска и разочарование, без которых я уже не представлял короля, улетучились.
– Ваше Величество, – сказал я почтительно.
Думаю, в таких лохмотьях я выгляжу круче рыцаря в сверкающих доспехах; сам понимаю и тешусь спесью. Даже Ашворд, судя по его виду, наконец-то оценил мою смелую импровизацию, а король не стал ожидать другие знаки подчинения – я же иностранец, мне можно держаться несколько свободнее местных, те по факту уже вассалы; кивнул торопливо.