Ричард Длинные Руки – герцог
Шрифт:
Даже сапоги почти рыцарские, хотя и без шпор. Доспехи сверкают с такой силой, что я щурился и едва удерживал голову прямо, стараясь не отворачиваться от слепящего света.
Он смотрел прямо, с любовью, так это называется, но я за этой любовью видел то ли равнодушие, то ли сострадание, что еще оскорбительнее, но не рыцарскую любовь, которую я действительно ценю.
Я смотрел прямо, на колени не падаю, вообще-то герцог, а этот сверкающий старомодными латами даже не рыцарь и хотя вассал самого могучего сюзерена в мироздании,
Давно и усиленно стараюсь держать лицо, как у фараона на троне, чтоб ни одного движения лицевых мускулов, сейчас я вообще сама ровная, как монгольская степь, любезность, однако архангел что-то понял, щека его недовольно дернулась.
– Ты уже полностью отверг Господа? – проговорил он сдержанно.
Холодок пробежал по нервам, я покосился на неподвижного сэра Фридриха, для него время остановилось, ответил с понятной настороженностью:
– С чего бы?
– Соблазнов много, – проронил он.
– И что?
– Ты всего лишь человек.
Я собрал волю в кулак, негоже стоять вот так и выслушивать, как отчитывают, словно мальчишку, вскинул голову и прямо посмотрел в его сияющее золотом лицо.
– С кем имею честь?
– Михаил, – проговорил он. – Разве мы еще не встречались?
– Вы все на одно лицо, – ответил я дерзко. – Боитесь индивидуальности?.. Хорошо, а я – Ричард Длинные Руки. Герцог, кстати.
Он скрестил руки на груди, я невольно сравнил, увы, у меня и руки потоньше, и сама грудь не такая широченно-выпуклая, озлился и с еще большей дерзостью вперил в него взгляд.
– Мы знаем, – произнес он могучим, но сладким голосом, неприятное сочетание, – кто ты есть, смертный… Если ты еще не окончательно отринул Господа от своего уже черного сердца, то слушай повеление. Доныне ты шел хотя и по опасной дороге, но удерживался от полного падения. Но сейчас вот-вот погубишь душу… окончательно.
– И что ты хочешь? – спросил я.
Михаил покачал головой.
– Я? Ничего.
– Тогда что предлагаешь? – поинтересовался я почти зло. – Ах да, ты же не способен ничего предложить, только посланник… Ну, что должен передать?
Он сказал тем же ровным голосом, не выказывая недовольства откровенным недружелюбием:
– Ты не должен больше ходить в тот мир, который называешь Темным. Никогда. И ты должен отказаться от нынешней поездки.
Я покосился на сэра Фридриха, для него все еще длится единое мгновение, ничего не увидит и не расскажет.
– Почему? – спросил я с настороженностью. – Вам чем-то дорога та Янтарная Капля?
– Господь прозревает, – ответил он, – что ты хочешь сделать. И потому хочет удержать тебя с твоими недобрыми замыслами.
Я спросил в удивлении:
– А что я хочу сделать? Скажи, а то я пока ничего не соображаю. Вариантов масса.
Он покачал головой.
– Только Господь знает.
– Хорошо, – сказал я, – тогда почему мне стало нельзя?
Он ответил после паузы:
– Тот мир… его тоже создал Господь. Намного раньше. И Господь не хочет, чтобы ты туда ходил. Ибо замыслы твои ужасны.
Я пробормотал:
– Видать, Господь в самом деле прозревает дальше меня, потому что я думаю только о том, как уцелеть самому. Но ему виднее.
– Он видит все, – провозгласил он мощно, как вселенская труба, – он прозревает все. И пока ты не пал… окончательно, воздержись. У тебя и так слишком мало шансов на милосердие Господа.
Я пробормотал:
– Спасибо, что предупредил.
– Отмени свою поездку, – велел он мощным голосом, в котором было столько силы, что во мне дрогнуло сердце. – Она приведет тебя не только к гибели, а… хуже…
– Что хуже? – спросил я невольно.
Он ответил высокомерно-ласково:
– Погубишь душу.
– А-а – сказал я, – хорошо, в любом случае спасибо за любезное предупреждение.
Он ухитрился кивнуть, совершенно не склоняя головы, надо бы научиться, отступил, и немыслимый свет охватил его с такой мощью, что золотая фигура мгновенно растворилась.
Свет исчез сразу по всей длине, но я все равно посмотрел вверх, будто мог увидеть, как он поднимается в высоту, подобно скоростному лифту.
– Предупреждение, – пробормотал я, – или ультиматум?
Глава 15
Сэр Фридрих зашевелился и договорил виноватым голосом:
– ….могла ощутить меня… У меня есть заклятие, могу чувствовать ловушки и даже обезвреживать иногда. Наверное, в этой книге таилось нечто нехорошее.
– Возможно, – сказал я коротко. – Сэр Фридрих, давайте сделаем так. Марсель Паньоль покажет вам замок. Если где увидите ловушки, можете их убрать. То же самое и с книгами. А я, к сожалению, должен срочно покинуть Альтенбаумбург. Но мы с вами еще увидимся!
Он начал благодарить витиевато и запутанно, я бодро улыбнулся и покинул зал, а во двор вышел быстрой деловой походкой. Рыцари уже на конях, за ними по лошадям рассаживается с десяток тяжеловооруженных воинов. Все люди графа Стерлинга, он гордо именует их лучшими из лучших, помимо тяжелых мечей у них у всех за спиной блестят стальными пластинами массивные арбалеты.
– Выезжаем, – сказал я коротко. – Можно – с песней. Хотя из гуманизма не настаиваю!
Бобик носился от нас к воротам и обратно, показывая, что он тоже жаждет быть с нами, а не на кухне.
– Да, конечно, – сказал я коротко. – Но никаких драк с людьми! Смотришь издали. Зверушек можешь ловить и давить, сколько пожелаешь. Но не больше.
Он взвизгнул от счастья, подпрыгнул и лизнул в нос. Зайчик презрительно фыркнул и повернулся к нему задом.
Я махнул рукой.
– Выезжаем!.. Благородный граф Гатер, я надеюсь наслаждаться вашим присутствием всю дорогу.