Ричард Длинные Руки — грандпринц

Орловский Гай Юлий

Глава 14

Мы поднялись в горы и промчались через перевал на ту сторону, а там долго неслись по бесконечному белому безмолвию. Бобик напрасно мотал головой из стороны в сторону, мир севера намного беднее средней полосы, не говоря уже про цветущие богатые земли южной части материка.

Арбогастр как всегда аристократически сдержан, по глубокому снегу несется, разбрасывая его во все стороны, аки черный лебедь, величав и красив.

Бобик приотстал, некоторое время бежал рядом, на

меня поглядывал с таким вопросом в глазах, что я крикнул:

— Что-то не так?

Он гавкнул, подпрыгнул, посмотрел вверх. Я поднял голову и присвистнул, надо мной летит, раскинув огромные золотые крылья, светоносный ангел, весь в сиянии и блаженстве.

— Спасибо, Бобик, — крикнул я, — что-то я становлюсь невнимательным. Эй там, наверху!.. Успеваешь? Или хочешь наперегонки?

Он ответил красивым глубоким голосом, исполненным меда и меди:

— Мы передвигаемся со скоростью мысли, смертный…

— Ты что-то хочешь из-под меня, — поинтересовался я, — или просто гуляешь?

Он ответил тем же густым красивым голосом:

— Хотя и я смотрю на тебя, как и положено, сверху вниз, все-таки лучше, если бы видел твое лицо…

— На моем хрен что увидишь, — ответил я гордо. — Уже умею. И вообще, я тороплюсь весьма зело, ибо. Хрюкай, из-за чего прилетел в такой холод, и порхай в свои райские кущи… Там у вас тепло?

Он проговорил с сомнением:

— А как насчет простой человеческой вежливости?

— Так ты же не человек? — спросил я.

— А ты?

Я хмыкнул, придержал арбогастра, крикнул Бобику:

— Стой, послушаем, что скажет посланец небес. Если не слишком долго и велеречиво… Давай, ангел, хрюкай!

Он приземлился рядом с Зайчиком, спросил с укором:

— Почему так неуважительно?

— А потому что один треп, — отрезал я. — Пока что не удалось услышать от вас, темных или светлых, ничего конкретного. Тем более полезного.

Он прервал посуровевшим голосом:

— Появлялся кто-то из темных ангелов?

— Еще как, — заверил я. — Еще немного, и у меня разовьется мания величия. Ишь, весь обпорханный со всех сторон!.. А перьев, перьев… И все что-то советуют.

Он спросил быстро:

— А что он советовал?

— Да дурак, — ответил я с досадой. — Советовал не искать Храм Истины. Зато ты, надеюсь, покажешь хотя бы дорогу туда прямую и безопасную. А еще лучше, если бы взял и отнес нас троих туда… чего тебе стоит?.. Ладно, не жмись, я же знаю, ты бесплотен и всего лишь переносчик… этих, как их, вестей, вот! Вестник. Но дорогу укажешь? И точные координаты?

Он развел руками.

— Ты не то спрашиваешь…

— А что надо? — полюбопытствовал я.

— Ты должен спросить, — произнес он медленно, — спросить себя…

— Ну-ну, — сказал я нетерпеливо, — о чем?

— О праведности своего пути, — договорил он. — Ты уверен, что идешь верной дорогой?

— Не зело, — ответил я, — но

в целом как бы весьма. Я же не просто спьяну поперся искать этот Храм!.. Вам-то что, Маркус вас не зацепит, а землю он всю вспашет, как плугом. Рухнут королевства!.. Так что если отыщется хоть шанс, нужно за него хвататься.

Он проговорил ласково:

— Вот ты и подошел к главному вопросу…

— Ну? — спросил я настороженно.

— В правильно заданном вопросе кроется и ответ, — произнес он кротко. — Ты знаешь, что все в этом мире происходит по воле Господа. Или не знаешь?

Я подумал, кивнул.

— Ну да, согласен. Даже наша свобода воли… по Его воле.

— Так почему тебе, — сказал он с той же ласковой интонацией, — не смириться с волей Господа? Если ты на Его стороне?

Я вздрогнул, такая идея вообще не приходила в голову, да и как она могла прийти, для меня Бог — это система этических законов, по которым начало развиваться общество дикарей, а затем эти общие законы обрели характер обязательных, а кто не подчинялся, того на виселицу или бывал зело побит камнями.

— Ладно, — сказал я медленно, — мне кажется, это ты или недопонимаешь, либо зачем-то говоришь совсем не то. Возможно, Багровая Звезда в самом деле послана Господом. Но когда кого-то намерены уничтожить, их просто уничтожают, а не оповещают заранее!

Он прищурился.

— Разве?

— Точно, — сказал я, — иначе это какой-то садизм. А я не очень верю, что Господь может быть садистом.

— Почему?

— Слишком прекрасным мир создал, — возразил я. — Точно не для уничтожения!

Он покачал головой.

— Но ведь уничтожил за сорок дней великого потопа?

Я покачал головой.

— Извини, я достаточно подкован в этом вопросе, а не просто где-то что-то услышал от баб на базаре краем уха. Всевышний не уничтожил мир за его грехи, а послал четкое и ясное предупреждение, что нашлет великий потоп и всех сотрет с лица земли, если не изменят свой скотский образ жизни на праведный. И сроку дал сто тридцать лет! А чтобы люди видели, как идет отсчет времени, велел Ною посадить кипарисовую рощу, а через сто тридцать лет, когда деревья станут огромными и могучими, сделать ковчег, в котором и укроется.

— Ну-ну!

— Все получилось, как Он и задумал. Когда Ной втыкал в землю крохотные прутики, народ спрашивал, зачем он это делает, и Ной всем рассказывал о грядущем потопе, что грядет за их грехи. Но, увы, над ним только смеялись и звали бросить все это и пойти с ними выпить и отправиться к бабам. И все сто тридцать лет, пока подрастала кипарисовая роща, над ним смеялись… Еще громче смеялись, когда он начал строить ковчег, а это тоже заняло много лет.

— Значит, — сказал он, — все бесполезно. И ты не должен даже пытаться предотвратить появление Маркуса. Это рука Всевышнего его послала! Кто ты, что смеешь перечить?