Ричард Длинные Руки – гроссграф
Шрифт:
– А я тебя, - ответил я хриплым голосом. Я ухватил ее в объятия, мы моментально оказались на земле, под нами толстые шкуры, Санегерийя слегка уперлась мне в грудь, в ее крупных темных глазах я увидел удивление.
– Что не так?
– Все так, - ответила она счастливо.
– У тебя в замке такая женщина… А ты здесь, со мной…
Утром я в полудреме вспомнил и Санегерийю, и Фриду разом. Как служанку, я мог таскать ее в постель, но не как знатную леди, этого распутства не поняли бы рыцари. Даже не распутства. А такого падения, такой низости
Покои Фриды расположены на втором этаже, мои - на третьем. По коридорам прогуливается ночная стража, таков порядок, а установился он испокон веков не зря: иногда нечисть ухитряется проникать и через все стены и запоры.
В первый день мы расстались вечером на пиру чинно и торжественно, а через полчаса я в личине исчезника пробрался в покои Фриды.
Она ахнула, но так обрадовалась, так возликовала, что я ощутил себя проклятым обманщиком. Правда, это не помешало нам, еще как не помешало, только под утро я ускользнул в свои покои.
Но когда навалилось дел больше, чем я мог одной левой, я занимался ими до поздней ночи, потом проваливался в глубокий сон, было не до ночных утех. Да и, честно говоря, к Фриде испытываю, как ни странно для моего возраста, скорее отеческую нежность. Ну как подросток может испытывать к подобранному в канаве жалобному щенку, выпавшему из гнезда птенчику или подаренному хомячку.
К тому же, мне кажется, мои ночные визиты к Фриде начинают нарушать ее облик благородной леди. Она снова превращается в служанку, которая счастлива забраться в мою постель, сдержанные манеры улетучиваются, скоро заметят и рыцари…
На другой день я наелся жареного мяса со жгучими пряностями, и, конечно, Санегерийя возникла почти сразу, как провалился в сон.
– Снова ты мой, - проворковала она томно, - как хорошо…
– Замечательно, - ответил я, изо всех сил сдерживая свое животное «я».
– Саня, ты хорошо знаешь мир демонов?…
Она произнесла жарко:
– Зачем тебе другие?… Здесь я…
– Ты лучше всех, - заверил я.
– Вообще ты - единственная. Скажи, здесь свои демоны?… А за океаном - другие?
Она ответила томно, ее руки уже прижали меня к своей горячей и мягкой плоти:
– Никто из нас не знает, что за Большой Водой… Все считают, что Большая Вода - конец мира…
– Нет, - ответил я, - там… ох, что ты делаешь… что делаю я… Ох, Саня…
Дни тянутся холодные, ночами даже подмораживает, но с утра яркое солнце, скворцы уже прилетели и щебечут звонко и неумолчно. Земля быстро подсыхает, лысые верхушки холмов из серых превратились в зеленые, но в долинах пока что грязь.
Первым с большим отрядом прибыл маркиз Ангелхейм, как всегда невозмутимый, нарядный, изысканный, томный, словно уже и не рыцарь, а нечто перетекающее в следующую формацию, когда подвиги перестанут маячить во главе угла, а интересы сместятся к, мать его, флирту.
Он обнял меня, словно это он гроссграф, а я простой безщитовой, покровительственно
– По параллельной дороге идет барон Варанг, - сообщил он.
– Он предлагал соединить войска, но мне очень уж хотелось поскорее повидаться с вами, сэр Ричард. И услышать, как это вы ухитрились захватить неприступный Орлиный замок…
Я отмахнулся:
– Да ерунда это все.
Он расхохотался:
– А что тогда не ерунда?
Я переспросил:
– Ваша владения, если не ошибаюсь, почти примыкают к Орочьему лесу?
Он кивнул, лицо сразу посерьезнело.
– Да. Мы с бароном еще и потому дружим, что приходится объединять силы для борьбы с этими исчадиями ада. Как только наступает весна, они выходят из леса и разоряют окрестные деревни.
Я сказал довольно:
– Как видите, ваш сюзерен заботится о своих вассалах. Я за зиму и эту проблему решил.
Он насторожился, брови поползли вверх:
– Как?
– Пока не скажу, - ответил я таинственно.
– Но теперь дорога в королевство Шателлен свободна. Можете как лично торговать с Дартмундом, так и подключаться к общей торговле Армландии с Шателленом. У нас с королем Роджером Найтингейлом заключен обоюдовыгодный… гм… торговый договор. Мне даже уступили пару очень хороших рудников в их королевстве!
Он изумленно помотал головой.
– Не представляю… Я знал, что вы хитрая бестия, но чтоб выторговать такое?
– То ли еще будет, - ответил я таинственно.
– А сейчас, маркиз, позвольте представить вам сэра Растера. Он явно хочет вам что-то сказать…
Я велел сразу же сообщить, как только подойдут отряды барона Варанга, и когда примчался запыхавшийся посыльный, сам вышел из донжона и ждал на ступеньках. Из-под решетки во двор въезжали на укрытых яркими цветными попонами такие же разноцветные и по-весеннему праздничные всадники, любопытствующая челядь высыпала отовсюду посмотреть на гостей.
Первыми появились на заляпанных грязью по брюхо конях сэр Варанг и встречавший его далеко за пределами замка Макс. Сапоги у обоих не просто в грязи, их почти не видно под толстым слоем раскисшей земли, одежда в темных пятнах, словно слезали с коней и на себе вытаскивали их из колдобин.
Сэр Варанг соскочил достаточно лихо, но поскользнулся и упал бы, не ухватись за седло. Макс слез спокойнее, стараясь держаться солидно, как и подобает военачальнику, сразу же начал отдирать грязь с подошв. Выглядел он бодрым, немедленно доложил:
– Сэр Ричард, еще недельку такого солнышка - и все дороги станут проходимыми!
– Для конницы, - уточнил Варанг.
– Да-да, - согласился Макс.
– Телеги пока, увы, подождут малость.
Варанг шагнул ко мне, щурясь от яркого солнца, что прорвало тучи и брызнуло ему прямо в лицо. Я чувствовал прилив нежности, глядя на спокойного и мудрого воителя, это же Варанг так настойчиво продвигал мое гроссграфство и первым говорил о необходимости поставить Армландию под власть одного человека.