Ричард Длинные Руки — курпринц
Шрифт:
Зигфрид покачал головой.
— Он мог меня только здесь.
— Когда, — спросил я осторожно, — ты в людской личине?
— Да, — ответил он, — а еще здесь я один, а там наши из племени… Их хоть и мало и все старые, но все же…
Я остановил коня.
— Езжай в замок, если так уж хочешь убедиться, что там нет и не появилось за это время ничего опасного.
— Ваше высочество?
— Поторопись, — велел я строго. — Ты забыл, что мы сюда не на поселение прибыли?
Он ослабил конский повод, толкнул каблуками,
Арбогастр только-только перешел с шага на рысь, как мы увидели со спины идущую впереди женщину в Длинном плаще, что касается земли.
Капюшон закрывает голову, можно бы принять и за подростка, но что-то в движениях выдает женщину, я бы даже добавил, молодую и сильную.
Я намеревался догнать, однако она обернулась и приподняла обеими руками капюшон. На меня взглянуло очень серьезное и даже строгое лицо той, что сидела в пентаграмме, пытаясь спастись от зверя, убитого потом Зигфридом.
Я не успел слова сказать, она церемонно присела, растопырив плащ в стороны, голову опустила, выказывая полное смирение.
— Леди? — произнес я.
— Ваше высочество, — прошелестела она, не поднимая головы.
— Встаньте, — потребовал я, — и ответствуйте, кто вы и почему вас несет в мой лагерь.
— Меня зовут Скарлетт Николсон, — ответила она низким приятным голосом. — Иду я не в лагерь, а хотела встретить вас…
— Тогда вы рассчитали точно, — ответил я настороженно. — Что весьма настораживает, а я этого не люблю. Поднимитесь и выкладывайте.
Она выпрямилась, чуть задрала голову, чтобы видеть мое лицо. У нее странные глаза, вернее, не глаза, а верхние ресницы: всего по семь штучек, отстоящие одна от другой на заметное расстояние, зато толстые и длинные, будто остальные не то отдали свою силу и рост, не то их срезали и приклеили на оставшиеся.
Я невольно уставился на это чудо, а она красиво взмахнула этими удивительными ресницами, что упираются в брови, глаза подчеркнуто удивленные, неужели и сам принц Ричард, о котором столько слухов, тоже вроде деревенщины, никогда красивых женщин не видел, что ли…
— Ваше высочество, — проговорила она все тем же голосом, приятным, но строгим, — я нарочито выбрала минутку, когда сэр Зигфрид занят…
— Почему? — спросил я в лоб.
— Он бы меня защищал, — объяснила она.
Я поинтересовался:
— А ты, выходит, не желаешь, чтобы тебя защищали?
— Хочу, — проговорила она тихо, — чтобы вы решили мою судьбу сами и чтоб слова сэра Зигфрида не падали на чашу весов моей жизни.
Арбогастр медленно шел к лагерю, она идет рядом, изредка поглядывая на Бобика, но тот ведет себя чинно, то есть не подбирает бревна и не сует ей в руки.
— Хорошее решение, —
Она передохнула, вскинула голову и посмотрела мне в глаза, а я неотрывно смотрел в ее бледное лицо, стараясь не концентрировать внимание на странных верхних веках с семеркой толстых, как бревна, и таких же длинных ресниц.
— Ваше высочество, — проговорила она тихо, — вы правы, мне лучше было погибнуть… от того зверя, что я так неосторожно вызвала из ада. И сейчас прошу вас либо как-то приказать вашему другу меня оставить, либо убить меня… чего мне, конечно, не хотелось бы… но если не будет иного выхода…
Я вскинул руку.
— Погоди-погоди. В чем вообще-то проблема?
Она ответила так же тихо и не глядя мне в лицо:
— Мной очень заинтересовался один из могущественных магов, Гене Эджекомб. Он потребовал меня у моих родителей, хотя мог просто похитить, и те… отдали.
— Гм, — сказал я.
— Через полгода, — проговорила она тем же голосом, — я сумела узнать одно из заклятий перемещения. Еще полгода я копила силу, а потом сбежала.
— Просто сбежала? — уточнил я.
Она покачала головой.
— С помощью заклятия. Меня перенесло сюда, в королевство, как я узнала, Бриттия. Здесь постоянно пряталась под заклятием Покрова, чтобы маг меня не отыскал.
— А он ищет?
Она прямо взглянула мне в глаза.
— Боюсь, ваше высочество, все еще не прекратил поиски.
— Настолько упорен? — спросил я. — Задето самолюбие?
Она чуть отвела взгляд в сторону, а щеки окрасились нежным румянцем.
— Все это, возможно, вместе… Но, ваше высочество, вы не ошибетесь, если рискнете предположить и нечто большее…
— Что? — спросил я настороженно. — Что-то еще хуже?
— Да…
— Но что? — спросил я. — Жизненный принцип — добиваться своего? Иначе, мол, раз отступил, будешь отступать и дальше?
— И это тоже, — согласилась она, — но… не все.
— А что же, — сказал я и, запнувшись, посмотрел на нее остро, — хотите сказать, он влюбился в вас?
Она чуть вздернула голову, в голосе прозвучало оскорбленное достоинство:
— Ваше высочество, вам, конечно, трудно представить себе, что в такую уродину можно влюбиться, но мужчины способны и не на такие дикие глупости…
Я ощутил, что теряю меру, процедил сквозь зубы, помня о хорошем воспитании:
— Вы прекрасно знаете, что вы красавица, хоть и не в общепринятом вкусе, я это вижу и признаю, хоть и без особой охоты. Но маги, как и священники, только тогда достигают высоких целей, когда на женщин обращают поменьше внимания.