Ричард Длинные Руки – майордом
Шрифт:
Земля дрогнула, я с ужасом увидел, как впереди рухнула целиком стена. Тяжелые глыбы еще катились по полу, а в облаке пыли появилось чудовище.
Я не успел затормозить, лишь на бегу выстрелил трижды, а когда остановился, чудовищная лапа метнулась ко мне. Я выстрелил, и демон вместо того, чтобы ухватить когтистой лапой, со злобным ревом ударил кулаком.
Я пролетел через весь коридор и грохнулся на пол с такой силой, что затрещали кости, а во рту стало солоно. Демон взревел и пошел ко мне уже неспешно и по-хозяйски. Я с трудом поднялся на четвереньки, чувствуя, как срастаются сломанные кости, это же как повезло, что демон ударил, а не схватил и сжал.
Каменный пол вздрагивал, я воздел себя и побежал обратно, свернул и несся, пока не ударился о стену. Справа и слева стены, это не коридор, а тупик. За спиной такая же стена, как и по бокам. Даже не стена, а сплошная скальная порода, мы на глубине…
Демон надвигался, тяжелый и неумолимый. Я сжимал бесполезные болтеры, в голове туман, все силы забрала регенерация, а демон прорычал злобно:
– Жалкое человеческое отродье…
Я вскрикнул:
– Ты и говорить можешь? Тогда как-то договоримся?
– Нет, – рыкнул он, – нет выше наслаждения, чем сожрать живое и дергающееся…
– Я тебе дам сто овец, – пообещал я, – даже коров! Они тоже дергаются…
– Человек вкуснее, – прорычал он и протянул ко мне лапы. – Ваша плоть слаще. А живой теплый мозг…
Я запоздало вспомнил о болтающемся за спиной мече. Торопливо выдернул и выставил перед собой.
– А я попробую твоего мяса.
Его лапы остановились на полдороге. Взгляд обратился к мечу, острый конец почти касается его могучей груди. Не сдвигаясь с места, он перевел взгляд на меня.
– Я убью тебя!
В грохочущем голосе почудилась новая нотка, я сказал в полнейшем отчаянии:
– Давай, пробуй! И посмотрим, какого цвета твои кишки.
Он прорычал злобно:
– Опусти меч. Обещаю, умрешь быстро.
– А я тебе такого не обещаю, – ответил я торопливо, еще не сообразил, что именно меняется, но нужно ковать, пока куется. – Я вообще люблю помучить… мухам вообще крылышки отрывал. Тебе тоже что-нить оторву. Для начала… Ты для меня вроде мухи.
Его лапы начали подниматься над головой. Кулаки стиснулись, огромные, как дубовые колоды для рубки мяса. Ужасное лицо искривилось в злобной гримасе.
– Брось меч!
– Брось копыта, – ответил я. – В смысле, отбрось. Тогда брошу меч.
Он испепелял меня бешеным взглядом багровых глаз. Дыхание становилось чаще, ярость воспламеняется на глазах, я собрался с духом и сказал как можно тверже:
– Раз не сдаешься, придется тебя убить.
И, поднявшись осторожненько, сделал крохотный шажок вперед. Острое лезвие почти коснулось пламенной груди, демон отодвинулся, не сходя с места. Приободренный, я сделал настоящий шаг, хоть и короткий, демон отступил. Ликование захлестнуло меня с такой силой, что чуть не бросился сдуру на демона. Великий Ариант стал в конце жизни святым, а это значит, что его меч проявляет себя в полной силе как раз против демонов, против сил ада, недругов церкви и всякой нечисти!
Демон, глухо стуча копытами, отступал, не сводя взгляда бешеных багровых глаз с лезвия меча. Самый кончик начал светиться нестерпимо чистым огнем, святое пламя медленно распространяется по лезвию, переползло и на рукоять. Пальцы начало жечь, я недостаточно чист, чтобы держать святое оружие, но стиснул челюсти и терпел, а демон отступал. По широкой морде видно, как колеблется: мог бы навалиться на меня и задушить, вряд ли меч убьет, но, похоже, давно не встречал сопротивления и отвык даже от простейших ран.
– Ты… кто?
– Повелитель, – ответил я надменно, – по крайней мере, этого королевства. И если отныне хочешь в нем появляться…
Он громыхнул:
– Я буду в нем появляться!
– …то лишь с моего позволения, – договорил я, – и… только по моему зову.
Он прорычал злобно:
– Никогда этого не будет!
– Подумай, – ответил я и, держа меч, как шпагу, сделал шаг вперед. – Ты же для меня вроде мухи. Вот только что тебе оторвать?..
От пятился, я взыграл в глубине души и теснил уже с яростным раздуванием ноздрей и сверканием глаз, пусть видит, что начинаю впадать в неистовство боя. Наконец это копытное, быстро развернувшись, побежало обратно. Я ринулся следом, на повороте догнал, неистовство боя в самом деле ударило в голову, и я сделал то, чего не собирался: ткнул мечом в спину.
Демон страшно взревел, выгнулся, страшный рев потряс воздух. Я на мгновение опешил, а он в три огромных прыжка выбежал в самую настоящую ночь, пахнуло свежим воздухом, вскочил на каменные перила и прыгнул в темноту. Мне показалось, что раскинул руки, и вокруг них появляются крылья, но коротко и страшно вспыхнул багровый огонь, донесся болезненный вскрик, и снова только ночь, темная и блещущая далекими огнями никогда не спящего города.
Я прислонился к стене, сердце выпрыгивает, на каменном парапете медленно остывают отпечатки огромных лап, пахнет смолой и серой. Меч медленно опустился к полу, кончик взрезал камень, как мягкий сыр.
Я поспешно убрал его в ножны, не дело святым оружием вот так пользоваться, повернулся и пошел, стараясь вспомнить, как же мы сумели из подвального помещения пробежать так на второй или третий ярус храма, что и не заметили того. По крайней мере, я.
Все-таки память, дар призраков, выручила: я не сбился ни на одном повороте, а когда вернулся в свой прежний зал, откуда пытался рассмотреть таинства мистерии, народ по-прежнему стоит под стенами, а хозяйка мистерии снова и снова восклицает, тупо призывая Сатанаила явиться и возглавить их сатанинскую оргию.
Я понаблюдал немного, ноги затекли стоять на цыпочках, я слез и вернулся на то место, где обещал дождаться Бизелле.
Небо посветлело, серая трава начала превращаться в зеленую. Черные стены как высечены из антрацита, и когда взойдет солнце, я уверен, не заблистают золотыми искрами. Своего храма черномессовцы, понятно, не построят, что слишком, но выбрали местечко очень даже подходящее, сколько ни смотрю, всякий раз мурашки по коже, как при приближении чего-то злого и очень враждебного…