Ричард Длинные Руки – майордом
Шрифт:
Барон Альбрехт прошел мимо с непроницаемым лицом, острый меч покачивается в руке. Торопливо вбежали Теодорих, Зигфрид, пронесся огромный Ульман, похожий на огра в своих невероятных доспехах, в которых чуть ли не спит, вбежали Альвар Зольмс и лорд Рейнфельс, мазнув по мне взглядом, заметил ли я, что и они готовы повязать себя кровью в сомнительном по справедливости деле, все-таки женщины всегда были неприкосновенны…
Я оставался на этой стороне, не вступая в зал, где крики о пощаде раздавались совсем редко. Куда чаще доносились странные вопли экстаза, хотя
Наконец, когда все затихло, первыми вышли Альбрехт, следом Теодорих и Зигфрид. Барон взглянул с вопросом в глазах.
Я огрызнулся:
– Так надо было!
Он пожал плечами.
– Знаю. Только вот думаю, а можно ли творить большое чистое дело нечистыми руками?
Я стиснул челюсти, но смолчал. Мимо проходили один за другим рыцари, как рядовые, так и лорды, я успел даже перехватить укоризненный взгляд Бернарда, а это значит, что и Асмер поучаствовал. Убедившись, что в зале остались только обыскиватели трупов, даже на голых аристократках полно колец, сережек, заколок и прочих драгоценностей, я повернулся и тяжело пошел наверх.
После темного затхлого подземелья свежий ночной воздух показался райским. От городских ворот двигается в нашу сторону большое облако серебристой пыли. Вынырнул Макс на коне, за ним бодро и в ногу бегут в строю копейщики.
Он прокричал с седла:
– Уже закончили?..
Зайчик подставил бок, я поднялся на него с заметным трудом. Макс подъехал ближе, вид у него настолько встревоженный, что вот-вот протянет руку, пока я не упал на другую сторону.
– Да, – ответил я устало. – Закончили. Надеюсь… Но твои пусть пошарят. Для них там кое-что отыщется.
Кнехты по взмаху его руки ринулись по лестнице вниз. Он с беспокойством смотрел в мое лицо.
– С вами все в порядке?
– Еще бы, – огрызнулся я. – Макс, хочешь быть майордомом?
Он отшатнулся, даже побледнел.
– Упаси Господи!
– Тогда не спрашивай, – сказал я утомленно.
Из второго пыльного облака вынырнул на муле отец Дитрих, за ним целый отряд священников, у всех строгие чистые лица и горящие верой глаза. Я встретил испытующий взгляд Великого Инквизитора, впервые одухотворенное лицо святого человека показалось чужим и неприятным.
– Да, святой отец, – ответил я на молчаливый вопрос. – Как вы и хотели. Теперь там одни трупы. Уже точно не согрешат.
Он бросил на меня укоризненный взгляд, даже не напомнил, что я сам ястребее всех ястребов, идея вообще-то моя, кивком послал одного из священников вниз, а сам развернул мула и поставил его рядом с Зайчиком.
– Мужайтесь, сын мой, – сказал он тихо. В его сдержанном голосе звучали участие и великая скорбь. – Безгрешны разве что пастухи. Короли святыми не бывают.
Глава 11
Город выглядит серебристо-лиловым, арка ворот черна, как вход в ад. Оттуда на полном скаку в нашу сторону несся всадник в черной одежде и на черном коне. Я ощутил холодок, а когда увидел, кто скачет, сердце болезненно дернулось.
– Остановитесь! – прокричал Логирд. – Никого в храме не трогайте!..
Я не успел открыть рот, как гневно заговорил отец Дитрих:
– Умолкни, нечестивец!.. Мое терпение лопнуло!.. Ты сегодня же будешь гореть в аду…
Логирд перебил, обращаясь ко мне:
– Сэр Ричард, оргии не опасны!.. Но нельзя поливать кровью пентаграмму! Даже кропить кровью опасно! Там есть пентаграмма?
Холод пронзил меня от макушки и до пят. Застывшими губами я проговорил:
– Да… На полу…
– Надеюсь, – воскликнул он, не обращая внимания на разъяренного отца Дитриха, – там никого не убили?..
Я чувствовал, что мои губы застыли, не в силах сказать правду, а земля дрогнула, под ногами прокатился далекий гул. Толчок повторился, звездное небо закачалось, одна из звезд сорвалась и понеслась наискось по небосводу.
Логирд вскрикнул, отец Дитрих перекрестился, повернул мула в сторону храма Черной Мессы. Из подвала в панике выбежали кнехты Макса и остававшиеся там ратники. Уцелевшая часть крыши храма резко покраснела. В темное небо вырвался пурпурный луч, погасив ближайшие звезды. Яростно блеснуло, красный столб огня свернулся в красный шар, подержался так чуть и снова превратился в луч. Донесся тяжелый грохот, часть стен рухнула, оставшиеся торчали, как исполинские гнилые зубы, но и с них скатываются массивные глыбы.
Я вскрикнул:
– Черный Бог?
– Пробудился, – ответил Логирд среди всеобщего молчания.
– Зачем уничтожает свой храм? – спросил я.
– Его храмом будет вся земля, – ответил Логирд жестко.
Кто-то вскрикнул:
– А это… что?..
Из провала, оставшегося на месте храма, медленно показались темные головы, за ними плечи. Люди выходят из провала так, будто их поднимают на площадке. Я стиснул кулаки, узнавая адептов черной мессы. Только немногие в плащах и с капюшонами на лицах, остальные вообще без одежды. Страшные раны, оборвавшие их жизни, зияют, некоторые все еще кровоточат, но убитые нами двигаются уверенно, без спешки. Ни одного лишнего движения, ни лишнего жеста, идут так, словно их всех ведет одна воля. Так же молча начали обходить нас дугой, охватывая и с флангов. Передние замедлили движение, а боковые ускорили, и все с такой жуткой и механической четкостью, словно идет один человек во множестве тел.
У меня мороз пробежал по спине. Отец Дитрих, священники и рыцари побледнели, кнехты выставили копья и все поглядывали в нашу сторону.
Я вытащил меч, и хотя против нас идут мертвецы, сказал громко:
– Расходитесь по домам!..
Отец Дитрих, тоже не умея выпрыгнуть из привычности, перекрестил надвигающихся и добавил:
– Остановитесь и услышьте слово Божье… Мы изгоним из вас дьявола…
Глаза оживших мертвецов резко вспыхнули красным огнем. Пламя в них разгоралось, как в углях при свежем ветре, стало оранжевым, тут же выплеснулось наружу, освещая мертвые лица недобрым светом.