Ричард Длинные Руки – ярл
Шрифт:
Он слушал внимательно, выражение глаз постоянно менялось.
— Мне бы очень хотелось пообщаться с вашими магами. Наверное, они в каких-то вопросах продвинулись даже дальше, чем я.
— Вы льстите, — сказал я. — Например, я так и не понял, чем все это ваше хозяйство приводится в действие.
— Чем приводится? — переспросил он в недоумении. — Обыкновенно… Ах да, вы не знаете про камень Роршанга? Да, это большая редкость, но все маги читали о нем…
— Я не маг, — пояснил я. — Не колдун. Просто у меня был один знакомый… даже не столько маг, сколько алхимик. Так что
Его лицо моментально изменилось, глаза сузились, на меня смотрит совершенно другой человек, настороженный и враждебный.
— У вас друзья алхимики?
Я сказал поспешно:
— Я человек дружелюбный и страсть как общительный, так что дружу со всеми, даже с непотребными девками. А что, есть какая-то разница?
Он сказал все еще недружелюбно:
— Алхимики — это такие маги, которые отвергают все великие достижения величайших магов прошлого! Они дерзостно пытаются начать все сначала, понять природу материи… на последнем Великом Слете Магов их деятельность была признана неверной. Здесь в замке есть один… живет в этой же башне, только в подвале… Жалкий человечек, абсолютно ничего не достиг, да и не достигнет…
— Вы говорили про камень Роршага, — напомнил я.
— Роршанга, — поправил он автоматически. — Простите, не выношу того глупого человека! Есть мнение, что камень все еще набирает мощь от звезд… и в то же время отдает. Вечный двигатель!
— Разве вечные бывают? — удивился я.
Он посмотрел на меня исподлобья, с подозрением.
— Тот, который называет себя алхимиком, уверяет, что вечных не бывает. Дурак… Как же не бывает, когда вот он! Видите, как крутит все эти механизмы?
— И слышу, — согласился я. — Сколько тебе понадобится для составления карты южных земель? Не всех, конечно, но вот от этого герцогства и до обеда, а то и до ужина. Кстати, я плачу золотом. Настоящим, не философским.
Он развел руками.
— Примерную хоть сейчас. Сохранились старые карты… Но настолько старые, что на месте лесов могут оказаться болота, а там, где раньше проходили дороги, — трещины с кипящей лавой…
— Нет-нет, — сказал я поспешно, — лучше подробнее. С меридианами и широтами. Сколько понадобится?
Он возвел очи к потолку, но потолка не видать, в дыму все крутится, колышется, качаются противовесы, задумался.
— Если через птиц, то их глазами… м-м-м… за двое-трое суток… Если же звезды сойдутся, то за одну ночь… Я однажды видел весь Юг до мельчайших подробностей… это длилось целую минуту, затем звезды сдвинулись, а я по таблицам рассчитал, что второй раз такое повторится через сто семьдесят тысяч лет. Увы, я был так потрясен увиденным, что ничего не запомнил. Могу сказать только, что Юг населен куда плотнее, чем Север… Там огромных городов больше, чем на Севере сел и деревень, их мир дивный и странный, я едва не потерял рассудок от отвращения…
Часть механизмов остановилась, стало тише, дым унесло ветром, с ближайшей стены на меня злобно уставились пустыми глазницами как черепа оленей, как и человечьи: крупные, средние, мелкие — с высокими лбами и, напротив, с толстыми надбровными дугами и лошадиными челюстями. Между окнами я рассмотрел затейливый узор из десятка отрубленных кистей с растопыренными фалангами пальцев. На некоторых поблескивают кольца, даже перстни. Все это прикреплено к стене серебряными гвоздиками с красивыми шляпками в виде цветочков.
Я невольно посмотрел наверх, нет ли абажура из человечьей шкуры, хотя здесь вряд ли еще додумались до абажуров, однако книги, похоже, именно в той самой коже, про которую подумал. Так что если маг, спокойно вываривающий черепа и кисти рук, мог упасть в обморок, то в самом деле увидел что-то невероятно отвратительное.
— Вообще-то я планирую отправиться в путь завтра с утра, — сказал я. — Сделай все, что сможешь. Мне нужна карта, куда плыть, в каком месте пристать к берегу, чтобы не сразу пойти на харч местным чудищам. Укажи, где безопаснее выходцу с Севера прожить хотя бы несколько недель. Вот золото. Настоящее.
Я бросил на стол пару золотых монет, внимательно следя за лицом мага. Оно вспыхнуло, как под лучом яркого солнца, значит, я дал больше, чем он ожидал, потому я выпрямился и сказал надменно:
— Рано утром загляну. Рисуй хоть всю ночь!
Глава 9
Спускаясь по тем же шатающимся мосткам, ну никак не приспособленным для человека моего веса и положения, я успокаивающе сказал себе, как врач-психотерапевт, что маг в том ужаснувшем его видении Юга мог всего лишь увидеть девушку в мини-юбке. А если бы увидел ее многочисленный и многоместный пирсинг, точно грохнулся бы в обморок. Так что вовсе не обязательно, что на континентальном Юге в самом деле что-то такое уж жуткое, от чего я тоже грохнусь кверху шпорами.
Но как ни психотерапевтил себя, тянущее ощущение во внутренностях разрасталось и уже грызло кости. Во дворе слуги шарахнулись было, когда я вывалился из башни, но разглядели, что не тролль и не огр, засмеялись нервно своему испугу, кто-то сказал с истерическим смешком:
— Ваша милость, в другой раз точно проломите все доски!.. Говорят, он нарочито делает мостки такими хлипкими…
— Зачем? — удивился я.
— Чтобы к нему никто не лазил! Он сам выходит, когда нужно. А мы, если припечет, ходим к Жофру. Этот, наоборот, живет здесь же, в подвале. Подвал надежнее, из него никуда не упадешь…
— А Жофр, — спросил я, — тоже маг?
— Еще какой, — ответил слуга словоохотливо. — Умеет даже больше, чем Вегеций, но только, говорят, совсем продал душу дьяволу!
— Это нехорошо, — сказал я. — Ай-яй-яй. Покажи, где он?
— Да вот дверь к нему… Позвольте, ваша милость, я вам посвечу на ступеньках.
Мы спустились в подвал, на той стороне угрюмого и пустого помещения проступила закопченная дверь.
— Вон там, — промолвил наконец слуга. Он сплюнул через плечо и сказал с неодобрением: — Мы уже и забыли, когда сами были в церкви… разве что как-то в детстве дождь загнал, многие даже не пробовали и лоб перекрестить… но то, что делает этот чернокнижник, это уж совсем… чересчур!