Ричард Длинные Руки – ярл
Шрифт:
— Так я ж не рыцарь, — напомнил я.
— А кто?
— Паладин!
Она смолчала презрительно, а Даниэлла спросила вежливо:
— Это те, кто дает обет безбрачия?
— Ну… частично, частично.
Дженифер фыркнула и наморщила носик.
— А кто вчера приударял за моей служанкой?
— Дык приубил и пошел дальше, — объяснил я невинно. — А обет полубезбрачия всегда при мне.
— А полубезбрачие… это как?
Я отмахнулся.
— Да стоит ли о таких мелочах… за столом? Леди Изабелла, не расскажете ли про ваших соседей? Я слышал, что этот Винсент Кассель весьма крут, зело силен и вельми злобен.
Герцогиня посмотрела на дочерей, на Бабетту, я чувствовал ее затруднение, но, с другой стороны, они и без нее знают всю неприукрашенную правду, произнесла с холодком:
— Вас в самом деле это интересует?
Я сказал виновато:
— Ах, леди Изабелла! Я понимаю, леди Дженифер никогда мне не простит, что я не у ее ног, не слагаю в ее честь баллады… да и вообще это свинство: обедать в обществе четырех прекраснейших женщин — и говорить о какой-то ерунде вроде политики или экономики! Ну хоть не о футболе… Такой я урод, леди Изабелла. Проще говоря, совсем хреновый из меня рыцарь. Ну не могу я обманывать женщин по мелочам, не могу! Берегу на главное. Потому скажу честно: да, меня в этот проклятый дождь интересует именно вот политика! Куда деться?
Она медленно кивнула.
— Вы изложили все предельно ясно. Дело в том, что…
Она рассказывала, я сравнивал с тем, что сказал кастелян, диспозиция вырисовывалась примерно такая: на этом небольшом участке суши, где испокон веков правил род Валленштейнов, сперва сумел вычлениться в самостоятельную единицу один род, не признававший себя Валленштейном, вернее — признававший себя больше Курдингом или фон Берком, чем Валленштейном, потом появился другой, третий, а последним — Руэрг, которого убил и уволок в ад вызванный им же демон, однако там осталась править его молодая жена, баронесса Элинор, злая и жестокая волшебница, достойная соратница мужа, не присутствовавшая в момент вызывания демона, потому уцелевшая. Сейчас она взялась за укрепление и расширение своих владений даже ревностнее, чем ее муж, тот больше выкладывался в магию, а баронесса оказалась практичнее, в первую очередь начала набирать солдат, выдвигать сторожевые посты к границам земель герцога Готфрида Валленштейна.
Женщины притихли, я ощутил тяжесть, словно воздух сгустился и сдавливает грудь. Даниэлла прерывисто вздохнула, Дженифер сжала кулачки, только Бабетта опасливо протягивала Псу косточку за косточкой, стараясь, чтобы на них оставалось побольше мяса.
— У вас еще не так плохо, — заявил я, когда герцогиня закончила мое знакомство с реалиями. — Во всяком случае, ваши дураки не строят дороги. Вообще я считаю, что в вашем герцогстве всего две беды. Возле одной из них мне выпало несчастье обедать.
Герцогиня промолчала, не успев сориентироваться, как среагировать правильно, зато Дженифер сразу же окрысилась:
— Вот как? А кто же вторая, осмелюсь спросить?
Я мягко улыбнулся, подражая ее милой, скромной, даже тишайшей, как серая мышка, хотя очень даже премиленькой сестре Даниэлле.
— Спасибо, что согласились насчет первой. Позвольте, я предложу вам крылышко вот этой уточки… И чуток салату. Уверен, он без нитратов.
— А яд положить успели? — спросила она.
— Яд на яд дает такой замечательный вкус!.. — продолжил я мечтательно. — Эй, Жан!.. Я тут ухаживаю за дамой, возьми вот это крылышко и вот эту щепотку салату, отнеси на тот конец стола леди Дженифер.
Дженифер фыркнула.
— Яд на яд? По себе знаете?
Леди Изабелла и Даниэлла переглядывались, у Даниэллы глаза встревоженные, взгляд умоляющий, не выносит, когда ссорятся, леди Изабелла посматривает снисходительно.
— Ах, леди Дженифер, — сказал я легко, — если бы вы были женщиной, я бы вам вмазал по роже.
— Вы так галантны, сэр Ричард!
— Вы ж сами сказали, что каждое мое слово на вес золота. Я умею с женщинами разговаривать, умею…
Она сказала ядовито:
— Еще больше умеете понравиться.
— Да, — согласился я. — Здесь я мастер. Леди Изабелла, насколько я понял, вы не единственная женщина в герцогстве, которая правит замком?
Герцогиня помрачнела, темное облачко набежало на лоб.
— Вы о леди Элинор? Должна заметить, что это она единственная, кто правит замком и землями, будучи женщиной. Здесь, напомню, правит мой муж. И будет править, как только вернется. А леди Элинор, говорят, даже не успела стать женщиной, если вы догадываетесь, что я имею в виду. Ее выдали замуж в юном возрасте, но муж ее умер после свадебного пира по дороге в спальню невесты. Говорят, что слишком много выпил и съел, но есть слух, что его отравили…
Я смолчал, здесь расхождение не только с версией кастеляна, но и сама герцогиня только что говорила несколько иначе, что-то она слишком нервничает, когда речь заходит о леди Элинор, здесь что-то большее, чем просто недоброжелательность соседей.
— И что же, — спросил я с недоверием, — леди Элинор так и взялась тут же править сама?..
— Представьте себе, — ответила она с гримасой презрения. — Конечно, там хватало могущественных вельмож, что претендовали на замок, но она настолько умело настраивала одного на другого, лавировала, плела интриги, что несколько лет по взаимному уговору она оставалась у власти, а за это время кого убрала, а кого ослабила настолько, что те не представляют угрозы даже ее конюху. С тех пор правит самовластно и единолично. А если учесть, что давно занимается магией…
Я спросил с видом знатока:
— Черной?
Она взглянула с удивлением:
— А что, бывают другие цвета?..
— Да это я так спросил. Как художник. У этой леди, говорят… много ценных амулетов. И она все время приобретает новые! Я слышал, ее доверенное лицо Адальберт ездил именно за новой могущественной вещью?
Она покачала головой.
— Тогда вы знаете больше меня. Вообще эта леди Элинор, как знают здесь все, старше меня на два года, но благодаря своим чарам выглядит моложе. Намного моложе.
Бабетта завистливо вздохнула, хотя ей, на мой взгляд, до старости столько же, сколько мне до королевского трона, а Даниэлла спросила с детским удивлением:
— А как ей это удается?
— Чары, — ответила леди Изабелла безапелляционно. — Просто чары… на самом деле она такая же старуха… в смысле уже немолодая женщина, но напускает на других туман или что-то там еще, и всякий видит ее молодой и красивой. Конечно, настоящих волшебников не обманет, но все остальные люди видят ее совсем не такой, какая на самом деле…