Риэго
Шрифт:
После Тильзита Талейран не раз пытался узнать, как император собирается претворить в жизнь пиренейский пункт соглашения. Наполеон отделывался загадочными улыбками. Но однажды, в минуту откровенности, он сказал своему министру:
— Я умею, когда это полезно, сменить шкуру льва на лисью.
Осенью того же года Бонапарт передал Годою предложение направить во Францию особо доверенное лицо для ведения совершенно секретных переговоров — втайне даже от испанского посла.
Уже 22 октября в Фонтенебло под Парижем был подписан договор между Францией и Испанией о разделе Португалии. Эта независимая страна подвергалась разделу на три
А как же договорились распорядиться южной частью Португалии? Император французов объявлял ее независимым владетельным княжеством Альгарва и отдавал новое княжество Годою. Это была плата за то, что Принц Мира вырвет у своего монарха согласие на изгнание из Португалии родственной Карлу династии.
Испанскому диктатору, все еще опасавшемуся мести Наполеона за злополучную прокламацию, вдруг привалило нежданное счастье: владыка Европы возлагал на его голову корону.
К подписанному договору присовокуплялось небольшое, с виду чисто техническое приложение. В нем оговорено было право Франции свободно вводить войска на территорию Испании для содействия осуществлению принятых сторонами решений.
Наполеон заранее сосредоточил несколько дивизий у Пиренеев. Сразу же после подписания Карлом IV соглашения он двинул свои силы через испанскую границу.
Армия маршала Жюно форсированным маршем проследовала через северо-западные области Испании в сторону Португалии. Маршалу был дан приказ захватить принцев Португальской династии.
Претерпевая всяческие лишения, преодолевая сопротивление португальцев, 20-тысячная французская армия совершала большие переходы по трудной горной местности. Когда Жюно пробился к португальскому побережью, к Опорто, он увидел готовые скрыться за горизонтом суда. Это уплывал в Бразилию весь дом Браганса вместе с португальской знатью.
Однако в Испанию вошла не одна только армия Жюно. Из-за восточного края Пиренеев вдоль средиземноморского берега в страну был переброшен корпус Дюшена, части которого располагались в городах и крепостях Каталонии. Другая 20-тысячная армия под командой любимца Наполеона генерала Дюпона и маршала Монсея взяла направление прямо на Мадрид.
Французские войска занимали испанские провинции без единого выстрела, без какого-либо проявления недовольства со стороны населения. Трудно себе представить, что испанцы могли так относиться к вступившим на их землю вооруженным чужеземцам. Между тем все предшествовавшие события подготовили именно такую встречу. Сторонники Фердинанда устами сотен тысяч церковников заверяли народ в дружественных намерениях французов и предвещали близкое провозглашение Фердинанда королем Испании.
Но Принцу Мира вторжение французов раскрывало глаза на нечестную игру императора. Наполеон больше не вспоминал об его, Годоя, португальском княжестве. Временщик пишет своему представителю при французском дворе: «Я в великом ужасе. Договора больше нет! Королевство полно французских войск. Что будет в результате всего этого?»
Наполеон постепенно раскрывает свои карты. Он вскоре передает Карлу IV требование — уступить французам весь север Испании, до реки Эбро: «Вследствие опасного положения в Европе этого требуют жизненные интересы Франции». Неслыханное
Король, королева и фаворит чувствуют себя в эти дни как на готовой взорваться пороховой бочке.
Бегство — единственное, что остается обанкротившимся королям.
Годой настаивает на том, чтобы королевская семья немедля направилась в Кадис, а оттуда морем в американские колонии. Карл и Мария-Луиза льют горючие слезы в объятиях своего верного слуги. Да, да, прочь из Испании, подальше от неблагодарного народа и от коварного союзника! Нельзя терять ни минуты!
Никто, кроме нескольких особо доверенных лиц, не должен знать об этом плане. Из осторожности не сообщают о нем до последней минуты и Фердинанду. Чтобы скрыть от подданных свой малоцарственный поступок, король объявляет о временном переезде двора на юг Испании, в Севилью. В действительности же королевская семья вместе со свитой, не доезжая Севильи, должна повернуть в сторону близлежащего Кадиса, чтобы там сесть на суда.
Министр юстиции Кавальеро возражает против плана Годоя. Он считает, что бегство преждевременно и трудноосуществимо. Если народ дознается о подлинной цели этой «поездки в Севилью», могут произойти нежелательные события. Однако Годой, пользуясь властью генералиссимуса, стягивает войска к Аранхуэсу, где находится королевская семья, велит расставить воинские караулы вдоль дорог, по которым предполагается проследовать к югу. В Кадисе уже стоят суда, готовые поднять паруса по прибытии туда коронованных; беглецов.
Но Кавальеро — тайный сторонник Фердинанда. Он предупредил партию инфанта о готовящемся бегстве. Немедленно священники и монахи всполошили окрестное население. В аллеях Аранхуэса расположились тысячи крестьян, вооруженных дрекольем. Они силой помешают отъезду своих государей:
— Место испанских королей не в Мексике, а в Мадриде!.. Пусть колбасник сам сожрет изготовленное им блюдо!
При каждом появлении Фердинанда на дворцовом балконе толпа испускает восторженные крики.
Подзадоренный бурными проявлениями народного обожания, принц заявил родителям, что не последует за ними и останется в Испании.
Пока во дворце стараются уговорить Фердинанда, события развиваются совсем не так, как предполагал Годой.
Уже давно шло брожение в войсках. 18 марта 1808 года гвардейские роты присоединились к толпе, манифестировавшей перед окнами инфанта.
Партия Фердинанда поднимает голову. По наущению ее агентов солдаты оцепили тесным кольцом дворец Годоя, расположенный напротив королевского дворца.
Временщику едва удалось ускользнуть из рук бунтовщиков: он зарылся в кучу разного хлама, наваленного на чердаке.
Полтора суток пробыл Принц Мира в таком жалком положении. Не выдержав, наконец, мучившей его жажды, он решился осторожно спуститься вниз по лестнице. В протянутой руке был зажат кошелек, полный золота. Внизу стоял часовой.
— Все это — за глоток воды… — прохрипел поверженный диктатор.
Солдат швырнул кошелек наземь:
— Сюда! Ко мне! Я держу колбасника!
Со всех сторон сбежались солдаты, крестьяне…
Крики о поимке Годоя достигли ушей Карла и Марии-Луизы. Они стали слезно молить Фердинанда заступиться за их любимца. За его спасение они предлагали сыну хорошую цену — корону Испании.