Рифейские горы
Шрифт:
– А что будет с нами, царь?- Лидасу не нравилась эта категоричность арана, это спокойное заявление о смерти.
– На ваших руках кровь наших людей. Вы будете убиты на церемонии похорон... В ходе ритуального очищающего поединка...
– Мы, двое, - мы не простые воины, царь! За любого из нас заплатят золотом. Лю-бую цену называй!
– Боги рассудят, будет ли из вас кто-то жить или нет! Звонкий меч - лучший су-дья!- аран медленно глаза прикрыл, давая понять, что решение принято.- Всякий, явившийся из-за каменного предела, -
Такой будет жить, если победит в поединке! Победит лучшего из наших воинов!- И с этими словами царь аранов головой дёрнул, указывая на собственного сына, стоявшего у него за спиной по правую руку.- Вот, его хотя бы!
– Я готов биться, царь, хоть сейчас!- Лидас смерил царевича Дайрила оцениваю-щим взглядом снова перевёл глаза не его отца.- Но мой друг, тот, кто со мной...
– Он - твой друг?- переспросил царь недоверчиво.- Не родич тебе, не родствен-ник...
– Он - мой господин! Он - будущий Правитель!- с гордостью заявил Лидас, не зная, как это звучит на вайдарском, добавил на аэлийском:- Воплощение Отца Солн-целикого! Наследник Империи рождённых солнцем!..
– Сын царя?- переспросил аран с недоумением.
– Да, можно сказать и так,- Лидас согласно кивнул, склоняя темноволосую голову.- Он - Наследник... Будущий Правитель...
– Почему же не он вёл своих воинов в бой? Какой же он правитель, если не был впереди?- усмехнулся царь, поглаживая согнутым пальцем русые усы.
– Кэйдар отлично бился - это многие из твоих воинов могли бы подтвердить. Только их нет уже в мире живых...- Лидас плечи расправил, будто это он о своих боевых успехах сейчас говорил. Но таков он и был, он чаще замечал заслуги окру-жающих, чем свои собственные.
– Кэйдар? Ты так назвал имя своего господина, ми-аран?- Царь заметно рассердил-ся, ему неприятно было слышать о гибели своих воинов. А они в этой короткой, в принципе, стычке с чужаками потеряли своих немало. Кто бы мог подумать, что эти голоногие в длинных почти до земли рубахах будут так отчаянно рубиться? И сей-час, вот, один из них, оставленный жить лишь из любопытства, не просил о сохране-нии жизни, как о милости, нет! Напротив! С такой гордостью говорил о себе и своём народе, будто не сам сейчас в плену.
– Да, царь!
– Ну, вот! Раз уж он такой хороший воин, твой господин и будущий правитель, он сумеет и сам выступить в ритуальном поединке. Победит - вам всем троим сохранят жизнь, проиграет - и ты вместе с марагом умрёшь тут же!
– Наследник должен быть принят вами на положении уважаемого заложника, пленника, но никак не жертвы! Рисковать его жизнью...
– Где твоя земля, ми-аран?- Грозно нахмурил густые брови царь аранов, перебил Лидаса.- Здесь я принимаю решения! И я сказал своё слово!
– Наследник ранен... В последнем
Не понимая, о чём говорят между собой царь и пленный, не зная вайдарского, но отлично разбираясь в ситуации, воины вокруг священных костров неодобрительно загудели. Кто затопал ногами, кто засвистел, кто принялся стучать копьём по щиту.
Царь Даймар поднял руку раскрытой ладонью повыше, так, чтоб видели все, и этот жест подействовал как приказ угомониться. В повисшей тишине, нарушаемой лишь дыханием нескольких десятков вооружённых людей и треском пламени, голос Лидаса прозвучал громче обычного:
– Это будет нечестный поединок, царь!
– Тогда за твоего Наследника выйдет его раб!
Лидас изумлённо сглотнул, не сразу нашёлся, что сказать, но всё же ответил:
– У нас так не принято... Чтобы раб за своего господина?.. Позволь мне... Я буду более достойным противником твоему сыну, царь...
– Дайрил-сын, ты сломаешь себе руку, чтоб биться с этим ми-араном наравных?- со смехом спросил царь Даймар своего сына. Спросил громко и на родном, аранском языке, так, что все вокруг, приняв его слова за шутку, оглушительно расхохотались.
Один Лидас не понял ничего. Растерянно переводил глаза с одного лица на другое, понимал одно: эти длинноволосые варвары, похожие друг на друга, как братья, сме-ются над ним. Но что он сказал или сделал такого смешного, Лидас никак не мог понять.
– Этот смех мне расценивать, как ответ на моё предложение?- спросил Лидас, ко-гда все вокруг затихли.- Я настолько плохой воин, царь?- Подбородок вскинул, за-росший пятидневной щетиной. Глазами тёмными, невиданными среди аранов, сверкнул негодующе. А рукой повёл так, будто меч свой искал у пояса.
– Я сказал своё слово, ми-аран!- Царь Даймар поднялся во весь свой рост и оказал-ся даже немного выше Лидаса, плечи свои могучие расправил.- Сегодня вечером на тайтане определится твоя судьба и судьба твоего господина. Можешь передать мара-гу: пусть готовится!.. Уведите его!- приказал уже на аранском своим воинам.- На-кормите их там, узнайте, может, ещё чего надо...
...Они двое встретили Лидаса настороженным молчанием. Каждый смотрел из своего угла.
Лидас тоже опустился на сено. Этот разговор с царём вытянул из него все силы. И ещё эта боль в сломанных костях, будь она проклята! Ни ночью от неё не уснуть, ни днём покоя нет. Ни лечь, ни двинуться, шага не сделать без боли. Каждое движение в руке отдаётся.
А она ещё и опухла, даже запястье и пальцы распухли. Теперь, вон, кольцо с изум-рудом - подарок Айны в день свадьбы - не снять, как ни старайся.