Рифейские горы
Шрифт:
– Я не виэл, я из марагов. И знак Матери я сделал сам. Это был свадебный пода-рок...
– Так ты и был тот жених, что ли?- Айна рассмеялась звенящим насмешливым смехом, и Айвар отшатнулся, отползая от неё как можно дальше. Страдающим изло-мом сведённые брови, сверкнувшие глаза, плотно сжатые губы, играющие немой яростью мышцы сквозь загар кожи на скулах, - он был в бешенстве, оскорблён этим смехом, этой насмешкой до глубины души.
Повернулся, чтоб уйти, и даже потянулся за брошенной на полу одеждой.
– Прости!.. Извини... Ну, не надо...- слова вырвались сами собой, и только через несколько секунд до Айны
– Ну, ты видишь теперь, чтом ты делаешь?! Ты сам хоть понимаешь, чтом ты со мной делаешь?!- крикнула Айна чуть не срывающимся на плач голосом, схватила Айвара за руку, прижала к лицу, к губам, целуя пальцы, мешая ему одеваться.- Не уходи... Я ведь не приказываю, я прошу... Прошу - слышишь!
– Не надо так...- он смотрел исподлобья, но, не хмурясь и не сердясь, а лишь с грустью.- Приказы в моём положении выполнять проще, и легче... Они меньше обязывают...
– Хорошо!- Айна, придавая себе строгий вид, свела брови над переносицей, но в голосе всё равно прежней властности не звучало.- Я буду приказывать тогда. И пер-вый мой приказ, чтоб ты остался. Я тебя пока никуда не отпускала...- Протянула Айвару руку с навитой на пальцы золотой цепочкой.- Целуй! Это второй приказ!- Айвар чуть помедлил, глядя на покачивающуюся пластинку, принял протянутую руку, вдыхая аромат чистой надушенной кожи.
– Лидас рассказывал мне, что она напали на виэлов во время свадьбы,- заговорила Айна уже серьёзным тоном.- Женили виэлийскую царевну и царевича-марага. Ты - он и есть, да?- Айвар кивнул.- А Лидас сказал, что все они погибли. Не все, выходит, если ты остался...
Тебе повезло, что Лидас пока не знает. И никто, кроме меня, не знает. Сам Прави-тель хотел бы знать, что это за народ.
– Торговать или воевать?
– Я не знаю. Вашего народа нет на наших картах. Если б не виэлы, мы бы и дальше не знали... Лидасу нужен проводник в Рифейских горах, чтоб он вывел к вашим... А что потом будет - война или торговля - я не знаю. Никто, наверное, не знает...
Айвар задумался, полулежал, опустив голову, длинные волосы, свешиваясь, закры-вали лицо. Для него всё услышанное было новостью. Ещё бы! Аэлы, как видно, народ сильный. Хорошо обученные воины, огромный город, очень богатый, хорошо защищённый. А мы? Племя невеликое. Дома из простого камня. С нас немного возь-мёшь. Да, мы добываем золото. Все мужчины заняты разработкой золотой жилы. Золото и оружие - единственное, чем мы могли бы откупиться... Они уничтожат нас! Так же, как и виэлов. Только весной отец сможет узнать, что соседей больше нет. Не с кем теперь торговать.
Опять придётся налаживать связи с вайдарами, а они хотят много и сразу. Искать новые племена виэлов. Или идти через горы, как шёл отец когда-то? Искать тот народ?
Как сложно всё! Как трудно! Надо пробираться домой, обратно к своим. Предупре-дить, объяснить всё. Пускай уже отец решает...
Айна толкнула в грудь, опрокинула на спину, спросила с лукавой улыбкой:
– Так ты царевич, да? Не простой, а царского рода? Расскажи мне про себя, Айвар, сын Дианора!
Он замотал головой, будто пытаясь отмахнуться от настойчивых вопросов, но глаза Айны горели любопытством, и любопытство это мог утолить лишь он своим расска-зом. К тому же и у него самого накопилось очень много вопросов,
– Почему ты носишь на себе этот знак?- Айна коснулась губами татуировки, легла на неё щекой, прислушиваясь к ровным ударам сердца. Почему этот миг нельзя превратить в вечность? Какую цену потребовал бы Творец за исполнение такого желания? Бессмертную душу? С радостью! С улыбкой! С великой радостью!
– Я жрец Матери. Им отмечены все служители...- он ласково поглаживал Айну по голове, погружая пальцы в нежную мягкость волос. Айна очень редко ловила в его движениях проявления ответного чувства, поэтому сейчас аж глаза закрыла, рассла-билась, наслаждаясь этой лаской. Слова Айвара, смешиваясь со словами незнакомого языка (наверняка, марагского), текли приятным для слуха потоком.- Обычно Матери посвящают свои жизни только женщины, бывают, конечно, и исключения, в случае со мной, хотя бы. Моя мать - главная жрица в нашем храме, она молилась о рожде-нии дочери: хотела с рождения посвятить её служению - это самая большая жертва, какую может предложить женщина Матери-Создательнице. Но родился я...
Отступать от обещанного Богине нельзя - это хуже всего. Поэтому до 25 лет мне нужно было сохранять все наложенные обеты, участвовать в службах, хранить зна-ния о Её имени. Но с меня, как с мужчины, меньше требовалось, мне позволяли встречаться с отцом и братом, я мог ходить на охоту, работать в кузнице, прикасать-ся к оружию,- усмехнулся.- Только после этого надо было проходить очистительные обряды. Богиня-Мать против насильственной смерти, но и Она берёт в качестве дара свежую кровь, только кровь эта должна быть отдана добровольно и самостоятельно. Такая жертва способна вдохнуть жизнь в камень и вернуть душу в мёртвое тело. В крови сила человека, в крови его память и воля. Богиня-Мать поделилась с каждым живым существом этого мира каплей Своей священной крови, поэтому мы все явля-емся Её детьми...
– Нет, ты неправильно говоришь,- возмутилась Айна, приподнявшись на руке, она произнесла с улыбкой, будто объясняла давно известный факт маленькому ребёнку:- Творец всего сущего - Огонь. Он оставил нам Солнце в память о Себе, Его сила породила нас всех, и солнце поддерживает наши хрупкие жизни.
Солнцеликий Сам создал для Себя женщину, собрав все тени мира из мест, куда не доходит солнечный свет. Богиня Нэйт подчиняется мужу, только одну неделю один раз в год она получает власть над миром.
Айвар выслушал её довольно спокойно, долго молчал, обдумывая услышанное, заговорил всё-таки, хотя Айна уже успела подумать: опять обиделся.
– Бесконечное число лет назад, когда вместо мира был хаос, когда ещё не было земли и неба, звёзд, луны и солнца, когда ещё не было света и тени, а была лишь перворождённая тьма, тогда из самого сердца бездны родилась первая дождевая капля; ей некуда было упасть, ведь земли ещё не было. Она висела в центре тьмы так долго, пока из неё не родился наш мир. Но прежде из капли появились Она и Он. У них нет имён. Разные народы называют их по-разному. Они появились одновремен-но, родились в одно и то же мгновение, поэтому наш мир и всё, что в нём существу-ет, имеет пару. Если есть ночь, значит, есть день. Если была тьма, значит, должен был появиться свет.