Рифейские горы
Шрифт:
– Нет!!!- выкрикнула прямо в лицо, дёрнулась в бесполезной попытке стряхнуть с себя его руку.- Каждый миг, вместе проведённый, проклинаю...
– Почему?- Кэйдар искренне удивился, смотрел, улыбаясь, изогнув левую бровь.- Конечно! Я же убил твоего отца, брата, жениха, вернее, мужа. Я сделал тебя своей рабыней. За это впору возненавидеть. Но я сохранил тебе жизнь. Я мог бы приказать утопить тебя ещё после того раза, с кинжалом. Я позволил тебе жить, в отличие от большинства других женщин твоего селения. А ведь никто тогда не знал, что ты дочь царя. Ты могла бы жить лучше
– Мне не нужна такая жизнь,- голос Ириды стал спокойнее, и дыхание - будто чуть ровнее.- Любой человек имеет право умереть тогда, когда сам этого хочет...
– Твоя жизнь мне принадлежит, только мне и решать, когда ты умрёшь,- Кэйдар скривил в усмешке тонкие губы, сидел, свесив руки меж колен.- Тем более, ты но-сишь в себе моего ребёнка...
– Он - мой!- она снова голос повысила.- Только мой, и ничей больше...
– Дети - собственность отца, таков наш закон. Другой закон гласит: ребёнок раба принадлежит господину. Разве у вас, у виэлов, не те же законы?- виэлийка не ответи-ла, промолчала, будто не расслышала, но брови нахмурила и губы поджала.
– Но я обещал тебе однажды: если родится мальчик, ты получишь свободу. Сразу же уйдёшь, когда сможешь или захочешь. Я не буду препятствовать. Помнишь? Я всегда держу слово.
– Я уже тогда вам ответила, мне не нужна свобода такой ценой. Я не позволю, чтоб от меня родился такой... такой...- Ирида не договорила, смолкла, не зная, какое слово подобрать,- гадёныш.- Нашлась-таки, что сказать.
Кэйдар невольно вздрогнул. Это слово его как хлыстом ожгло.
– Прекрасно! Другая вымносит наследника для меня с превеликой радостью. Ты не единственная, ты это знаешь.
– Тогда, может быть, меня наконец-то отпустят? Перестанут унижать?- Ирида рванулась обеими руками, смотрела мимо Кэйдара. Тот тоже поднялся, как будто уходить.
– И ты думаешь, я позволю тебе жить у меня бездельницей? Разрешу жить в своё удовольствие? Публичный дом - лучшее наказание для строптивых и вредных ра-бынь. Там у тебя таких, как я, будет десяток за ночь. Заодно и от живота помогут избавиться...
"Подлец! Подлец, гад и сволочь!"- Ирида смерила его таким взглядом, что большо-го труда не составило прочитать её мысли. Но Кэйдар в ответ лишь рассмеялся, к подобным взорам он уже привык за свою жизнь.
– Тебе решать! Ты же хотела этого: решать за себя сама!
Ирида опустила голову, молчала долго, а потом произнесла чуть слышно:
– Развяжите меня.
В этих словах слышалось согласие, и покорность. Кэйдар потянул кинжал из ножен на поясе. Какие-то двадцать минут назад он им же письма вскрывал, ломал печати, сейчас же легко переремзал ленты, намертво притягивающие руки виэлийки к подло-котникам кресла.
– Мне не нужны глупые выходки, но нужен здоровый наследник.- Протянул рабыне чашку с остывшей кашей. Прежде чем принять из его рук свой завтрак, Ирида бро-сила на Кэйдара долгий протестующий взгляд.
– Ну?
Опустила глаза, со вздохом взяла чашку
А кормит её Альвита не особо, - перевёл глаза на стол. Конечно, свежие фрукты сохранить до весны большая проблема, но ведь даже изюма нет, нет компота из сушёных ягод и фруктов - основного питья простых крестьян. Одна лишь каша и вода, чуть подкрашенная вином.
Надо будет сказать, чтоб разнообразили стол. Наследник должен родиться здоро-вым и крепким...
Он стоял к наложнице спиной, задумался над своими мыслями и даже не услышал ни движения, ни шороха одежды - вообще ни звука! Но почувствовал зато прикос-новение к ножнам у пояса - обернулся стремительно.
Виэлийка уже была на ногах, стояла за спинкой кресла. Кэйдар изумлённо бровями дрогнул, повёл подбородком, невольно улыбаясь:
– Ты что?..
– Не подходите!- девчонка отступила ещё на шаг, так, чтоб кресло оставалось меж-ду ними, смотрела настороженно, следила каждое движение своего господина.
– Что за глупости? Что за выходки опять? Ведь ты пообещала...
– Я ничего никому не обещала! А уж вам-то - тем более!- она осторожно пятилась спиной к стене - не к двери, и это немного успокоило Кэйдара. Куда она денется отсюда? Главное - не дать ей в коридор выскочить. А то вдруг опять попытается с лестницы сигануть.
– Я не буду тебя наказывать, если ты вернёшься на место.- Кэйдар выбросил руку пальцами в сторону кресла, туда, где на подлокотнике одиноко примостилась полная чашка. "Паразитка! Она и ложки не съела... Обманщица! Ну, подожди!"- шагнул к виэлийке, обходя кресло.
– Я сказала, не подходите!- выкрикнула Ирида голосом, готовым сорваться на истеричный вопль. Упёрлась спиной в стену между углом и заколоченным окном. Только в эту минуту Кэйдар заметил в руке рабыни свой кинжал. "Нет! Быть такого не может! Чтобы дважды на одну и ту же уловку..." Вскинул руку - точно! Ножны пустые. Вот ведь дрянь и обманщица!
– Ну и что ты собираешься с ним делать? Это не детская игрушка...
– Не надо! Я знаю, чтом это такое.- Кинжал она держала, как все женщины: острием на себя. Ни опыта, ни умения - ничего! Одно лишь желание запугать.
– Отдай его! Просто брось мне под ноги!- коротко и властно приказал Кэйдар.- И я не буду тебя наказывать. Забуду - обещаю! Ты же всё равно сбежать не сможешь. И мне ничего сделать не сможешь. Так что давай без глупостей.
Она стояла так, что Кэйдар мог видеть её всю с головы до ног. Босая, в простом платье из грубой некрашеной ткани, без пояса, без всяких украшений, а на плечах даже не бронза застёжек, - простые узлы. Открытые руки, выступающие ключицы. Похудела сильно, озлобилась, но красивой быть не перестала. Наоборот! Этот про-тест и упорство делали её ещё более притягательной. Притягательной, несмотря на заметно округлившийся живот, выступающий вперёд.