Рикэм-бо «Стерегущий берег»
Шрифт:
К счастью конвоир быстро взмок и выдохся на пекле, и потому не стал добивать Дика, а просто бросил «мешок с костями» подыхать. Повезло также, что очередная трудовая смена подходила к концу. Игорь поднял едва живого товарища из грязи и потащил на себе в жилую зону. У самого входа в барак едва знакомый заключённый шепнул Исмаилову:
— Уходим сегодня, за час до смены часовых на вышках. Собираемся возле сарая с инструментами.
Между тем Дик был обречён. Хотя ещё не знал об этом и даже улыбался. Но вши стали предвестниками приближающейся смерти. Если человек должен был умереть через несколько часов, живущие на его теле паразиты начинали
Старик взволнованно рассказывал, что чувствует себя лучше. У него появлялась надежда. Игорь разрывался между ним и соратниками, которые вскоре зайдут в подкоп. Он не хотел оставаться тут и подыхать! Но и бросить Дика тоже не мог. В бараке могли найтись бессмысленно жестокие негодяи, уже не считавшиеся ни с чем человеческим. Видя грозные знаки приближающегося конца, они могли из тупой злобы добить беспомощного старика или превратить в ад его последние часы на земле, сказав ему:
— Ты скоро подохнешь, из тебя вши полезли.
Чтобы этого не произошло, Игорь ни на шаг не отходил от друга. Видимо, в бараке ещё остались тайные стукачи, которые донесли. Появился начальник охраны в сопровождении двух солдат, лагерного врача и переводчика. Это был лютый садист, откормленный и явно страдающий от постоянной скуки. Дик давно занимал начальника охраны — «Святой отец» вызывал в нём любопытство с тех пор, как принял на себя обязанности лагерного капеллана. Стойкий в своих убеждениях старик не раз отважно заступался за других заключённых, будто покровительство Бога гарантировало ему личное бессмертие.
Японец приказал врачу осмотреть доходягу. Тот быстро определил, что старик не жилец.
— Я не умру — слабо попытался протестовать Дик.
Но доктор, с которым у старика однажды произошёл конфликт (Дик обвинял лагерного врача в том, что он организовал бизнес на лекарствах, которые японцы и без того мизерными порциями отпускали на нужды заключённых), процедил сквозь зубы:
— Передай привет акулам.
Японец что-то коротко рявкнул солдатам, и они подхватили несчастного за руки и за ноги, словно мешок. Неописуемый ужас появился на лице старика. Его, ещё живого, ждала участь большинства здешних покойников.
Игорь принялся упрашивать японца, чтобы для пользующегося всеобщим уважением старика хотя бы в смерти было сделано исключение.
— Хорошо, для священника я сделаю исключение — после долгих уговоров согласился японец, и расхохотался дьявольским смехом.
Игорю было приказано немедленно оттащить «тело» за ворота лагеря и похоронить старика, не дожидаясь естественного ухода.
Глава 106
Сломанную машину пришлось бросить и пешком выбираться обратно к цивилизации. Они шли, страдая от ночного холода, а после полудня изнывая от жары.
На солнцепёке с Клео стало твориться что-то странное: она стала жаловаться на головную боль, затем её охватило сильное беспокойство, ей повсюду стали мерещиться какие-то люди, которые хотят их убить. Но место было абсолютно безлюдное! Клео понимала, что с ней что-то не так, и была встревожена.
— Не волнуйся! У тебя просто солнечный удар. Надо отдохнуть в тени и всё пройдёт — пытался успокоить подругу Исмаилов. Но поведение его спутницы становилось всё более странным.
— Они что-то подмешивали мне в кофе — растерянно пролепетала Марини. Через некоторое время видения у неё прекратились, зато наступило состояние полной прострации. В конце концов, итальянка опустилась на землю, и перестала реагировать на что-либо. Она будто ушла куда-то глубоко в себя. Сидела, ритмично раскачиваясь и уставившись в пространство бессмысленными глазами.
Её явно держали на каких-то препаратах, подмешивая их в кофе или в воду. Кукловодами могла преследоваться цель полностью подчинить себе нужного специалиста, сломить его волю, сделать послушным инструментом в своих руках. А заодно иметь страховку на случай побега. И судя по тому, во что на глазах превращалась Клео, своего они добились. Игорь понял, что в одиночку не справится. После всего, что произошло с ним за последнее время, оставался лишь один человек, которому он мог доверять…
Глава 107
Вообще-то на этой каторге рабов было принято отдавать на корм акулам. Проблема заключалась лишь в том, что заключённые гибли, словно мухи. Поэтому часть умерших приходилось сбрасывать в спешно вырытый могильник, расположенный примерно в километре от лагеря. Нередко в яму сбрасывали ещё живых.
За несколько последних недель в яме упокоились сотни людей. Это было мрачное эхо недавних побед японцев в Сингапуре, Бирме, на Филиппинах и в Голландской Ост-Индии. Пленных прибывало так много, что их просто негде было размещать и нечем кормить. Массовые убийства, представлялись японцам простым решением проблемы. Об опасностях созданного ими очага инфекции местный владыка почему-то не подумал, что лишний раз свидетельствовало о крайней ограниченности коменданта и его приближённых.
Исмаилов с телом старика на руках шёл по тропе и всё отчётливей чувствовал ужасный запах разлагающейся плоти. Позади остались решётки, колючая проволока забора и вышки с часовыми. Лишь пожилой солдат-охранник шаркал у него за спинной колченогими ногами. Игорь знал, что на лице конвоира написан ужас и отвращение. Для последователей синтоизма — религии, обожествляющей красоту и совершенство природы (а таких среди японцев было большинство) было характерно брезгливое отношение к мёртвой плоти и разложению. Поэтому старый солдат злился на затеявшего «грязные» похороны Исмаилова и не упускал случая кольнуть Игоря штыком в ягодицу, если он спотыкался.
Акулы, конечно, выглядели в глазах японцев идеальными могильщиками — мало того, что хоронили в своих желудках мертвечину, так ещё и помогали заметать следы совершённых преступлений.
Под ногами то и дело попадались окровавленные бинты, на кустах висели обрывки обмундирования. По мере приближения к конечной цели ужасный смрад разложения настолько усилился, что заглушил природные ароматы леса. Наконец, конвоир решил, что дальше не пойдёт, и дал понять американскому лейтенанту, что приказывает ему сбросить старика в яму и немедленно возвращаться. И чтоб никаких религиозных обрядов! Он не желает оставаться поблизости от клоаки ни одной лишней минуты! Игорь покорно кивнул. Дик всё видел, но не издал ни звука, похоже он смирился.