Рим должен пасть
Шрифт:
— Возьми тех, кто на крыше, — приказал Леха, осторожно перемещая кинжал в ладони.
И Уртей, натянув лук, отступил на несколько шагов из-под скрывавшего их козырька крыши и выпустил три стрелы, демонстрируя невероятную скорость. У самого морпеха так еще не получалось. С глухим стуком три мертвых тела ударились о камни, а одно даже издало приглушенный звон. Это слетевший металлический шлем откатился в сторону.
Люди у ворот сразу же услышали шум позади и развернулись, натянув луки.
— Прикрой меня! — крикнул Леха и, неуловимым движением выдернув еще один кинжал из-за пояса ближайшего мертвеца, сделал кувырок вперед.
Над
Кувырок вперед, подсечка, стрела уходит вверх, лук выбит, удар ногой в пах, рукой — в горло. Все. Готов.
— Помоги… быстрее! — крикнул Леха, подхватывая с одной стороны тяжелый засов, запиравший массивные, обитые железными полосами ворота.
Уртей выпустил еще несколько стрел по еле видимым в темноте врагам и в два прыжка оказался рядом.
— Раз-два взяли! — крикнул Леха, и длинная, крепкая балка, которую полагалось поднимать, наверняка, втроем, пошла вверх, а потом с шумом грохнулась наземь.
Морпех толкнул ворота, и обе половинки со скрипом распахнулись, открывая вход в осажденное селение. Скифские лучники оказались совсем близко и, заметив брешь, тотчас устремились в нее.
— Бежим отсюда, — крикнул Леха, выскакивая наружу и отпрыгивая в сторону от несущейся навстречу конницы, — пока свои не пристрелили.
Уртей метнулся вслед за ним, но вдруг споткнулся, нелепо вскинул руки и упал. В неверном мерцании, отбрасываемом горящими крышами, Леха увидел тонкую стрелу, торчавшую из его спины…
Ворвавшиеся в селение скифы растеклись лавой по улочкам и очень споро перебили всех, кто там еще оставался. Приказы царя и распоряжения совета старейшин выполнялись неукоснительно…
— Хороший был воин, — вспоминал ночью, сидя у костра с жарившейся в его пламени тушей кабана, Иллур. — Мы похороним его с почестями. С боевым конем. Но и ты молодец, Аллэксэй. Ты достоин командования другими воинами, теперь я это вижу. Хотя еще и не все наши уроки усвоил… Пройдет время, и ты станешь хорошим вождем.
Иллур назначил его начальником десятка скифов. Как понял Леха после объяснений и нескольких жестов, ему доверили воинов-разведчиков. Леху, не ожидавшего такого поворота событий — ведь если честно, ему при нападении просто надоело ждать, пока не желавшие спешиваться конники расстреляют всех защитников издалека — теперь распирало от гордости. Надо же, он, два года прослуживший рядовым морпехом, да еще нынче самовольно принявший решение, дождался вместо положенного вроде бы за такой проступок нагоняя повышения по службе. Здесь, похоже, лихих людей уважали. И в этой армии ему нравилось служить больше. Даже не возникало желания хамить Иллуру, когда тот его напрягал. Да и зачем хамить? Брат ведь теперь. Кровный, как ни крути. Обижать неудобно.
Леха еще слабо разбирался в местной иерархии, но знал, что Иллур — вождь одного из крупных племен, удерживавших на мечах власть местного царя. Да и в совете старейшин Иллур являлся не последним человеком. Так ему объясняли учителя. Он владел многочисленными солдатами и рабами, а также несколькими кочевьями в северной части Крымского полуострова,
— В прежние времена, — рассказывал ему Иллур у ночного костра, — наши предки уходили в походы за высокие горы на много лет… Брали дань со всех народов, что обитают за ними. А теперь…
Иллур даже махнул рукой, отпив вина из золотой чаши.
— Теперь мы просто живем на этой земле и никого сюда не пускаем. А ведь раньше, в далекой древности, нас боялись даже греки, жившие по берегам моря до самого Византия. Даже сирийцы платили нам богатую дань. [100]
100
В VII в. до н. э скифы завоевали Мидию, Сирию и Палестину и долго господствовали в Передней Азии. Затем были оттуда вытеснены. В начале IV в. скифы начинают наступление на юг по берегу Черного моря и захватывают дельту Дуная, а затем заставляют ряд греческих колоний признать свою власть. К середине IV в. до н. э. власть скифов простиралась уже до Византия, платившего царю скифов дань. Один из центров племенного объединения скифов, находящийся на территории между излучиной Дуная и Черным морем, получил название Малой Скифии (совр. Добруджа в Румынии). Мощный удар по этим владениям скифов нанес Филипп Македонский, отец Александра, обеспокоенный ростом могущества скифов по соседству с его державой. Однако уничтожить полностью государство скифов в дельте Дуная ему не удалось.
Леха познаниями в географии не отличался, но главное понял — Иллуру не давала покоя память о великих подвигах предков. Его тянуло в дальний поход, когда можно собрать все силы скифов в единый кулак, сразиться с сильным врагом и победить его на поле брани, снискав себе громкую славу.
— Ну, может, еще все вернется, — попытался подбодрить кровного брата Леха.
— Я хочу этого больше всего, — воскликнул Иллур и даже привстал от возбуждения, — но сначала нам нужно разбить близких врагов, не дающих нам ощутить себя хозяевами всей этой земли.
В поход на Херсонес, начавшийся почти сразу по возвращении, Леха отправился во главе десяти бородатых конников. Как правильно выговаривалось его новое звание на местном наречии, он еще не запомнил, труднопроизносимое оказалось слово, поэтому величал себя просто десятником. Так понятнее. Не бог весть что, но уже командир отделения. Считай, сержант.
«Интересно, как там Федор поживает, — думал Леха, покачиваясь в седле и изредка посматривая, как его отряд продвигается среди колючих кустарников на юг полуострова в авангарде сборного войска, состоящего из орды Иллура и еще трех соединений, возглавляемых другими вождями, — наверное, как сыр в масле катается. Магон, небось, ему уже и виллу отгрохал за свое спасение, и медаль дал. Молодец, Федор. Но и у меня жизнь налаживается».