Римская волчица. Часть первая
Шрифт:
— Да вы тут нам какого-то сверхчеловека описываете! — не выдержала Электра. — Без эмоций и со сверхспособностями.
Конрад невесело хмыкнул. Его костистое, с тяжелыми скулами и челюстью лицо совсем уж окаменело.
— Видишь ли… После вскрытия стало понятно, что это и есть сверхчеловек. Наниты в кровотоке, различные усовершенствования, усиленные кости, боевые имплантации. Он просто не успел подготовиться, иначе все гораздо более печально бы закончилось. Фотографию его посмотреть не желаешь? Прелестный был экземпляр!
— Спасибо, не нужно, — Электра ощутила, как комок подкатывает к горлу. Впрочем, разозлившийся Конрад не послушал ее и вывел фотографию на всеобщее обозрение. С экрана на нее глядел смеющийся темноволосый мальчик. Сходство с Малаком было поразительным. Как будто это его родной брат.
— Интересно, что он счел нужным разменять свое такое тщательное и спланированное внедрение на поспешное убийство, — задумчиво сказал Квинт. Фото и на него, очевидно, произвело впечатление.
— Интересно. Но узнать о его мотивах не удалось. Единственное, что от него услышали на допросах, это название семьи или клана, к которому он принадлежит — Махди. И то, что он доволен. Доволен, понимаете! А допрашивали его, поверьте, старательно.
— Я верю, верю, — Электра поднялась, прекращая разговор. Потом потратила несколько минут и полностью, тщательно опечатала дело Малака.
Надо бы еще понять, как на уровне алгоритмов получить над мальчиком опеку, ведь если флот отберут, то и его бессмысленно замучают. Обнаружат что-нибудь при вскрытии. Чертовы вояки. Чертовы мужчины.
В кабинете царило тяжелое молчание, потом Квинт тихо отключился.
— Прошу извинить меня, господа, я должна вернуться к другим делам, а для начала побыть одна.
— Вы просто не понимаете, — упорствовал Конрад.
— О, я как раз отлично понимаю. Все свободны.
Все ушли, а Электра еще какое-то время бродила по кабинету, бесцельно трогая то недопитую чашку, то стило, то разбросанные листки нанобумаги. В голове была пустота, в ушах какой-то звон. Руфа что ли подключить, чтобы привел ее в порядок.
Ладно, некогда. Как время ни тяни, а нужно еще поговорить с инопланетником. Она сперва хотела приказать привести его к себе, но потом рассудила, что лучше не будоражить и так перевозбужденных людей, таская по кораблю представителя неведомой цивилизации.
Дверь бесшумно отъехала и Электра ступила в каюту, предоставленную Люцием очередному гостю. Или пленнику. В каюте было прохладно, полумрак. По стенам пробегали блики, как от поверхности воды.
Человек — со спины он был совсем человек — смотрел в псевдоиллюминатор. Эта каюта располагалась в глубине флагмана и настоящего окна — в той мере, в какой на космическом корабле могло быть настоящее окно — тут не было.
— Добрый вечер.
Беловолосый не повернулся, будто не слышал.
— Вы хотели видеть адмирала Аурелия. Я его невеста и наследница, вы можете говорить со мной.
— Здравствуй, Электра. Хорошо, что ты наконец пришла. — Голос инопланетянина был холодный и до странности сдержанный, без малейшего акцента. — Мы уходим из времени возможностей.
Он стоял совсем неподвижно, ей даже на миг показалось, что перед ней не живое существо, а проекция. Он помолчал и продолжил.
— Пора выполнить обещание.
Теперь помолчала она. Манера речи и поведение пленника не предвещали ничего хорошего. Только дополнительные неприятности.
— Мне передали, что, с ваших слов, мой жених обещал защитить ваш народ. Вы говорите об этом?
— Ты это знаешь. Время почти вышло.
— У вас были конкретные договоренности? Какие?
Молчание, только рябь на стенах усилилась, заволновалась.
— Вы обсуждали определенные шаги? Запретить людям вмешиваться в ваши дела, посягать на вашу планету? Где, кстати, она находится? Как вы смогли протащить шаттл на такое расстояние? Вы телекинетик?
Водный блик сверкнул, преломляя луч, заставив прищуриться. Электра ощутила укол раздражения. Аудиенция правящей особы, разрази меня гром, вот это что, может быть, мне надо поклониться, чтобы он хотя бы обернулся?
— Вы понимаете, что я ничем не смогу помочь вам, если вы не начнете со мной внятно разговаривать?
Тайи наконец повернулся к ней. Прозрачные глаза, неподвижное лицо, волосы как паутина. Кисти рук с длинными, тонкими пальцами. Он долго разглядывал ее, потом кивнул.
— Дракон может делать работу дракона. Это приемлемо.
Его голос прозвучал как будто ближе. И снова это несовпадение слов и движений губ, как при медленной, прерывистой связи. Как если бы видеозвонок шел откуда-то из облака Оорта.
— Дракон ходит в полях времени. Вот его дела.
Произнеся длинную и бессмысленную фразу, инопланетянин умолк, как неисправный приемник. Почему Антоний не предупредил, что этот тайи со своей прекрасной латынью говорит идиотскими загадками. Да и говорит-то, несмотря на чистое звучание, с явным трудом. То ли человеческий язык дается ему сложно, то ли сам процесс доставляет неудобства.
— Если вы имеете в виду Люция Аурелия, то хотелось бы все же понять. Он говорил, что именно собирается с вами сделать?
— Золотой обещал навсегда закрыть ход от вас к нам.
— Вы имеете в виду лабораторию, откуда вы бежали? Где, предположительно, стабилизирован пространственный коридор?
— Я не бежал. Сменилось время. Тайи гибнут от вас столько, сколько ты живешь.
— Это маловероятно… лаборатория существует гораздо меньше.
— Это известно.
— Кому известно? Вам?
Внезапно он придвинулся, обошел вокруг нее. Электра снова испытала раздражение. В детстве у Люция в банке жил палочник — длинный, хрупкий, прозрачный. Он двигался с такой же замедленной грацией. Казался таким же чуждым. Однажды банка упала, палочник сломался и они с Люцем тайком сунули его в «умиралку». Какое странное воспоминание вдруг.