Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников
Шрифт:
— А нет ли поблизости какого почтенного господина?
— Я не вижу никого, кроме себя самого.
— Я очень испугалась, когда нас застали врасплох. Здесь мы беседовать больше не будем. Но если не поленитесь и придете на то место, где видели меня вчера, так, пожалуй, найдете меня. Но прежде скажите мне, кто вы?
— Я здесь человек чужой и долго в этих местах не останусь.
Она молча сняла с груди букет и посмотрела на него, вздыхая, потом сказала:
—
С этими словами она поспешно ушла и затерялась в толпе.
Внезапно поднялся шум. Одного из молодцов Ринальдо схватили на месте преступления, когда он хотел уже выкрасть кошелек. Его держали крепко. Подоспела охрана и забрала его. Санардо захромал за ними и подал знак одному из своих молодцов. Подошли и другие, толчея усилилась. Охранников прижали к арестанту, и не успел тот оглянуться, как в него так ловко запустили кинжал, что арестант мертвым рухнул на землю. Кругом кричали, шумели, колотили друг друга, но малый был мертв, охрана унесла труп.
Трубы оповестили о начале шествия. Святую Клаудию, сидящую на высоком помосте, обнесли вокруг всей площади. Восторженные девушки бросали под ноги шествующим цветы, в воздухе курился ладан, освященные свечи горели, в честь святой все распевали гимны.
Зрители стояли по обе стороны шествия, и среди них баронесса Моньерми, ее дочь Эрминия и рядом с ними Ринальдо.
Девушек, бросающих цветы, толпа подбадривала одобрительными возгласами.
— Девушки приносят счастье! — заметил Ринальдо.
— Они завораживают своей работой, своими цветами и собой, — сказала Эрминия. — Посмотрите, как красивы некоторые из этих девушек!
— Близость, — тихо возразил Ринальдо, — затуманивает даль.
Эрминия опустила очи долу и сказала еще тише, чем Ринальдо:
— Близость не так опасна, как даль.
— Она не обманывает.
— Близость остается близостью, это не ее заслуга.
— Она верна себе во всем ее пленительном очаровании.
— А мы здесь в сельской местности.
— Где природа блистает своим прекрасным, безыскусным изобилием!
Эрминия вдруг быстро показала на какого-то старика и воскликнула:
— О, какое прекрасное, истинно апостольское лицо! Была бы я живописцем, это лицо сегодня же было бы на полотне.
— А я, — добавил Ринальдо, — будучи живописцем, нашел бы и свою мадонну.
— Художник не смеет быть льстецом!
Эрминия что-то сказала матери. Шествие прошло, зрители разошлись.
В палатках высшего общества накрыли столы. Ринальдо не терял из виду свою красавицу. Все сели за столы. Эрминия оглянулась.
За столом другие обедающие оживленно разговаривали. Эрминия говорила мало, еще меньше ее сосед. Подали десерт.
— Мы тут много чего услышали, — заметила Эрминия.
— А мне, — ответил Ринальдо, — выпало счастье слушать глазами.
Она промолчала. Обед кончился. Общество разошлось. Эрминия подошла к лотерейному павильону, Ринальдо последовал за ней и туда. Она улыбнулась:
— Мне в игре не везет, и все-таки я отважусь попытать счастья.
Они купили по лотерейному билету. Эрминия выиграла два пистолета. Ринальдо — красивый веер.
— Как странно! — улыбаясь, сказала она.
Ринальдо предложил обмен, который они тотчас и совершили.
— Чтобы ранить человека, — сказал он, — вам нет надобности в пистолете. Пенорожденная тоже не вооружена, а ей послушен весь белый свет. Я беру эти пистолеты и посвящаю их вашей защите.
— Большое спасибо, благородный рыцарь! Но я надеюсь, что они для этого не понадобятся.
— Я держу слово!
— Но я должна знать, кто мой рыцарь. Вы не житель этого острова?..
— Я римлянин.
— И рыцарь?
— Да, так. Меня зовут Остиала.
— И давно вы у нас на острове?
— Месяц-другой.
— По делам?
— Путешествую.
— Но вы, надо думать, много живали при дворах? О том, по крайней мере, свидетельствуют ваши манеры…
— Я люблю сельскую местность, природу и преклоняюсь перед красотой.
На том разговор кончился. Начало смеркаться.
Санардо дал Ринальдо себя узнать и прошептал:
— Паломники готовы.
Ринальдо назначил место, где они должны были собраться, показал карету и тех особ, за которыми надо было следить.
Лодовико и Фьяметта тоже подошли. Филиппо ругался с какими-то бродягами.
Санардо собрал своих людей. Они пошли к горам, Лодовико и Фьяметта шли за ними, как приказал Ринальдо…
Карета была готова, лошади запряжены. Баронесса и Эрминия сели в карету. Ринальдо не показывался. Карета уже исчезла из его глаз, тут он вскочил на коня и помчался. У леса он нагнал карету.
Стемнело. Эрминия услышала стук копыт. Она выглянула из кареты. Ринальдо подъехал к правой стороне кареты.
— Ах, смотрите, мама, мой рыцарь.
— Я держу слово, — сказал Ринальдо. — Лес большой, темнеет, а мои и ваши пистолеты заряжены.
Мать и дочь вежливо поблагодарили, и дочь продолжала: