Риск эгоистического свойства
Шрифт:
В таком вот ключе на протяжении этих семи дней рассуждал Кирилл Степанович Бойцов, откровенно ругая себя за то, что вообще размышляет о каком-то там совместном проживании – пусть чисто теоретически, но стал же! И мысли не допускал после развода, все эти годы, а теперь вдруг на тебе!
И все из-за этой Катерины! А то из-за кого же!
Да потому что хотел ее постоянно, и заинтриговала она его не на шутку, как ни одна женщина за много лет не заводила, и секс у них получился совершенно улетный. Великолепный!
Как так получилось, что он и голову выключил, забыв контролировать себя?
Здорово получилось! Ох как здорово!
И хотелось продолжения, и еще раз, и на всю ночь, и так, чтобы утром никуда не спешить, заниматься любовью, проваливаться в счастливый сон, просыпаться и снова любить, и встретить рассвет, перешептываясь, остывая, и снова заснуть…
Стоп!! Не, нет, нет! Крамола! Совсем сбрендил! Какие рассветы-закаты?
Вот поэтому никаких романов с ней и повторного заходца, никаких встреч-перезвонов! Нет!
Хотя… может случиться и так, что, вступив в роман, насытившись близостью с ней, он быстро остынет и ему станет неинтересно!
Но проверять эту теорию он не будет! Может, и остынет, а если нет?
Все, он уговорил себя в правильности принятого решения. Ему казалось, что уговорил и логические выводы сделал.
Но на седьмой день…
Он пришел домой, но никто не открыл ему дверь на звонок. Странно, Соня должна быть дома, да и Валентина – сегодня ее рабочий день. Пришлось доставать со дна портфеля свои ключи, открывать в неком напряжении. Бросив портфель на кресло в прихожей, Кирилл стянул галстук, швырнул раздраженно туда же и прошелся по квартире.
– Соня, Валя!
А в ответ тишина.
Может, записку оставили? По логике, если оставили, то в кухне на видном месте.
Записку он не нашел, зато услышал раскаты громкого хохота этажом ниже. Постоял, прислушался – точно, Валентинин насыщенный говорок и Сонин голос, а за ним взрыв смеха.
Бойцов призадумался. Засунув руки в карманы брюк, покачался, меняя упор ступнями с носков на пятку.
Что ж, пусть развлекаются, он сам еду подогреет, Валюша вон все приготовила, на плите стоит, его дожидается, и салат наверняка в холодильнике обнаружится. Он поужинает и поработает в тишине с документами.
Или это прекрасный повод спуститься, присоединиться к их компании и дать Катерине понять, что продолжения, повторения не будет?
А то он некрасиво ушел и никак не обозначил своего отношения к происшедшему. Хотя бы просто «спасибо за превосходный секс» вполне достаточно для понимания одноразовости действия и его, Бойцова, нежелания дальнейших встреч.
А так все в воздухе повисло, нервируя многоточием с возможными вариантами.
Некрасиво, откровенно пренебрежительно и очень по-мужски эгоистично.
Да, пожалуй, это удачный повод, сейчас он спустится к ним, улучит момент остаться с ней наедине на пару минут и расставит все по местам. Что-то такое: «Это было великолепно, спасибо тебе огромное, ты необыкновенная, бла-бла-бла, в восхищенных тонах, но я не могу продолжить наши отношения, и у меня есть женщина».
Кстати, женщина на самом деле имелась. И в прошедшие выходные Бойцов, устав от мыслей и воспоминаний о Катерине, решил выбить клин его же братом клином и поехал с Ириной к ней на дачу.
Ох, лучше бы он этого не делал!
Настолько это происходило тошно-однообразно и напоминало уже жеванную жвачку, снова положенную в рот, и больше походило на необходимость удовлетворения естественных мужских потребностей, что он сам себе стал мерзок и неприятен.
При одной мысли, что они приехали сюда на два выходных дня, и ночь впереди, и придется заняться сексом еще раз, Кириллу стало совсем невмоготу. Воспользовавшись звонком зама, хотевшего уточнить не самую существенную мелочь, Бойцов сорвался, сославшись на беспроигрышный мужской повод – работу, и умотал в закат. Подальше от себя, мерзкого.
Порадовавшись подвернувшемуся случаю, дающему возможность объясниться с Катериной, Кирилл бодро пошел вниз, к соседке.
Ну да, ну да! А вы знаете какое-нибудь иное место, кроме описанного в Библии, куда приводят все благие намерения?
Бойцова шибануло в пах, кровь, голову, когда он увидел Катерину. Она была необыкновенно хороша сегодня: легкий макияж, делавший глаза еще более загадочными, выразительными, распущенные, струящиеся локонами волосы, в летнем платьице, подчеркивающем, обтекающем точеную фигурку. И вся искрилась, излучая тепло, радость.
На какой-то момент он перестал видеть и замечать все вокруг, кроме нее, а включившись-вернувшись в действительность, обнаружил мужика за ее столом!
И получил хук изнутри сознания в голову шипящим кровяным кулаком!
Мужик этот… слишком мужик! Высокий, выше Кирилла ростом, с тренированной, бойцовской мускулатурой и грацией движений, с о-о-очень непростым, слишком много знающим взглядом на волевом, интересном неброской мужской красотой лице.
Противник из разряда наидостойнейших!
Брат.
Кирилл немного успокоился, разжал бьющий ревностью в виски кулак, но, влившись в общий разговор и веселье, все наблюдал незаметно за Катериной и этим Тимофеем загадочным.
На брата и сестру они не были похожи! Совсем. Вели себя, правда, как близкие родственники, но! Но не так все между ними просто, Бойцов нутром чувствовал!
И нечто мутное, первобытное – право на самку, победа над соперником – клокотало в нем, вырываясь из глубины, где сидело, запертое замком цивилизованности в пожизненное заключение.