Риск
Шрифт:
— Интересно, как Уинтердейлу это удалось? — пробормотал лорд Генри. И тут же ответил сам себе:
— Вероятно, он предложил ей оплатить все расходы.
Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.
— Да, именно так все и было.
Лорд Генри усмехнулся. У него была приятная улыбка, ничем не напоминающая порочную ухмылку джентльмена, с которым я имела счастье познакомиться этим утром.
— Вижу, сезон в этом году обещает быть нескучным, — весело промолвил лорд Генри. — А, вот и ваш кеб, мисс Ныобери. Разрешите подсадить вас в экипаж.
Первой в кеб поднялась Мария, я последовала за ней. Когда мы наконец уселись, лорд Генри поднял руку, намереваясь захлопнуть дверцу экипажа, но перед этим заглянул внутрь и сказал:
— Позвольте дать вам один совет, мисс Ньюбери. Правда, его скорее можно считать предостережением. Запомните, лорд Уинтердейл ни к кому никогда не бывает добр.
С этими словами он прикрыл дверцу кеба. Я услышала, как он приказал кучеру: «К отелю „Гриллонс“, — и экипаж тронулся с места.
Лорд Генри приподнял шляпу и помахал вслед отъезжавшему кебу.
Когда я вошла в холл отеля «Гриллонс», портье сообщил, что для меня два часа назад передали послание. Я взяла письмо, поднялась в свою комнату и прочла его:
Мой экипаж приедет за вами завтра в восемь часов утра, чтобы отвезти вас в Суссекс.
Уинтердейл.
Утром, покидая Мэнсфилд-Хаус, я была сердита на него за то, что он даже не потрудился распорядиться насчет моего отъезда. А теперь меня разозлило то, что он все решил, не посоветовавшись со мной.
Вообще-то характер у меня спокойный и уравновешенный. И теперь я терялась в догадках, как этому человеку удалось так меня взбесить. Надо взять себя в руки и подавить раздражение. Если я собираюсь жить под одной крышей с лордом Уинтердейлом в течение двух месяцев, которые длится сезон, следует научиться не обращать внимания на его выходки.
К несчастью, он, по-видимому, был не из тех, кого легко игнорировать.
Возвращение в Суссекс оказалось гораздо более приятным, чем путешествие из Суссекса в Лондон. Экипаж лорда Уинтердейла с пружинящими рессорами почти не трясло, сидеть на бархатных сиденьях было мягко и удобно. Еда на постоялых дворах, где мы останавливались по пути, тоже заметно улучшилась: на первом же постоялом дворе нам подали недурной суп и свежую рыбу, а на следующем — отлично приготовленного жареного барашка. И главное, у нас было время спокойно все доесть, прежде чем мы снова трогались в дорогу.
Я провела дома в ожидании две недели, пока наконец не пришло письмо от лорда Уинтердейла, извещавшее меня о том, что его экипаж прибудет в Суссекс через два дня, чтобы отвезти меня в Лондон, в Мэнсфилд-Хаус. К своему удивлению, получив эти новости, я испытала, облегчение. Мне, признаться, становилось все труднее отвечать на бесконечные расспросы друзей и знакомых, почему леди Уинтердейл вздумалось вдруг вывозить меня в свет со своей дочерью.
Нэнни глубоко потрясло мое нежелание носить траур по отцу.
Анна расстроилась, что я снова уезжаю.
Сэр Чарльз и леди Стэнтон не на шутку встревожились, когда узнали, что опекать меня будет лорд Уинтердейл.
— Скажу тебе без обиняков, Джорджи, у него не очень-то хорошая репутация, — сказал мне сэр Чарльз, после того как я сообщила ему о письме. — Он унаследовал титул около года тому назад, после того как его дядя и кузен погибли при таинственных обстоятельствах. Его отец был распутником и таскал мальчика по всем притонам Европы. Сейчас-то он, я думаю, имеет вид вполне порядочного джентльмена, как и любой, обладающий богатством и титулом Уинтердейлов. Но я бы ни за что не допустил, чтобы, к примеру, моя дочь жила у него в доме.
Мы беседовали в гостиной Элленби-Парка за чашкой чаю. Точнее, чай пили мы с леди Стэнтон. Сэр Чарльз предпочитал более крепкие напитки.
— А как же мать нынешнего лорда Уинтердейла? — спросила я сэра Чарльза. — Она тоже путешествовала с ними по Европе?
Сэр Чарльз подлил себе рейнвейна в бокал.
— Насколько я знаю, его мать умерла, когда он был еще совсем ребенком. Не понимаю, почему отец не отдал мальчика на воспитание какой-нибудь родственнице, но, как бы то ни было, он этого не сделал.
Леди Стэнтон предложила мне хлеба с маслом.
— Я помню какой-то скандал, связанный с их свадьбой, — сказала она. — Его мать была дочерью сельского священника или что-то в этом роде. — Она наморщила лоб, припоминая. — Ходили даже слухи о похищении. — Она поджала губы. — Словом, Джорджиана, лично я считаю, что тебе не следует пользоваться покровительством такого человека.
Я поставила чашечку на маленький столик красного дерева рядом с моим креслом.
— Но я же буду с ним в доме не одна, — возразила я. — К нему переедут его тетушка и кузина, к тому же его тетушка станет опекать меня. Я буду под присмотром.
Сэр Чарльз нахмурился.
— Ты хорошенькая девушка, Джорджи. Кто знает, что замышляет этот негодяй?
Я скрестила руки на коленях.
— Сэр Чарльз, — терпеливо промолвила я, — у меня нет выбора. Я должна найти дом для себя и Анны, а для этого мне необходимо во что бы то ни стало подыскать жениха. Согласитесь, в Лондоне для этого возможностей гораздо больше, чем в маленькой деревеньке в Суссексе.
Мы воззрились друг на друга. Всем присутствующим было известно, что Фрэнк хотел на мне жениться и что они, его родители, были против этого брака.
— Тебе надо выйти замуж за твоего кузена, — промолвила леди Стэнтон. Ее пышущее деревенским здоровьем лицо посуровело. — Уверяю тебя, Джорджиана, его не придется упрашивать. Мы все это заметили, когда он приезжал в Уэлдон-Холл на Рождество.
— Мой кузен омерзителен, — отрезала я. — Он поцеловал меня на Рождество, и у меня до сих пор при одном воспоминании об этом сводит желудок.
Леди Стэнтон нахмурилась и со стуком опустила чашечку на блюдце.
— Он не должен был себе этого позволять.