Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)
Шрифт:
– Бывает. В психологии не меньше тайн, чем, скажем, в истории.
Профессор жестом прервал перепалку.
– Что из этого следует?
– спросил он. Оператор снова пожал плечами.
– Вы не объяснили мне цели обследования. Но если вы хотели узнать, является ли он наемным убийцей, могу твердо ответить: нет. И в будущем на роль киллера не годится.
Профессор откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал, нахохлившись. Потом сказал:
– Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.
Оператор собрал графики и молча вышел.
– Вы уверены, что вам следует с ним встречаться?
– поинтересовался Егоров.
И вновь ответ последовал не сразу.
– Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.
Егоров включил монитор:
– Смотрите.
На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.
– Хорошо держится. Спокойный парень, - заметил Профессор.
– Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.
– Он же просек телекамеру.
– Как вы на него вышли?
– Я представил отчет.
– Повторите.
– Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд "Наша гордость". Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.
– Мы не знаем причины слома его карьеры.
– Я надеялся, выясним.
– Не выяснили. "Невыполнение боевого приказа". За этим может быть что угодно. Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для собственного удовольствия. Это как прикажете понимать?
– Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил: - И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!
Егоров напомнил - не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:
– Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.
– Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?
– Он такой же мой, как и ваш. Исключено.
– В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.
– Об операции известно только вам и мне. Или это не так?
– О деталях - да, так.
– А в целом?
Профессор недовольно поморщился:
– Не задавайте таких вопросов.
– Тогда не о чем беспокоиться, - подвел итог Егоров.
– Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов - с новым "террано" и женой в норке. Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подставка. Вас что-то смущает?
– Конкретно - ничего. Мне он даже нравится. Да, нравится, - повторил Профессор, разглядывая на экране монитора Пастухова, который уже начал нетерпеливо поглядывать на часы.
– Нормальный молодой человек. Настолько нормальный, что невольно ищешь серьгу в ухе. Или в ноздре. Экзотический фрукт, говорите? Вы правы, пожалуй. Таких не подсовывают. А это, в конце концов, главное. Что ж, давайте с ним поговорим.
На экране монитора было видно, как в комнату вошел оператор, что-то сказал Пастухову. Тот довольно равнодушно кивнул и вышел из процедурной.
Егоров выключил телевизор.
Через несколько минут оператор ввел в кабинет Пастухова и остановился в дверях, выжидающе глядя на Профессора.
– Можете быть свободны, - кивнул тот.
– Слушаюсь, - сказал оператор и вышел.
– Садитесь, Сергей Сергеевич. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов. Не возражаете?
Пастухов оглянулся на подполковника Егорова:
– Вы нас не познакомили.
– Называйте меня Профессором.
– Профессором чего?
– Это важно?
– Интересно.
– Социологии, - подсказал Егоров.
– Понятно.
– Что вам понятно?
– заинтересовался Профессор.
– То, что вы хотите остаться инкогнито. До свиданья, Профессор. Всего хорошего, подполковник. Позвоните на вахту, чтобы меня выпустили.
– Вы хотите уйти?
– спросил Профессор.
– Я не люблю иметь дело с таинственными незнакомцами.
Профессор нахмурился.
– Не выступал бы ты, рейнджер, а?
– посоветовал Егоров.
– Так я могу уйти?
– повторил Пастухов.
– Разумеется, - кивнул Профессор.
– В любой момент. Но я попросил бы вас не спешить. Как знать, не окажется ли наше предложение для вас интересным. Что же до инкогнито - вы правы. Но есть ситуации, когда, чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше.
– Это игра в одни ворота. Обо мне вы хотите знать все. Поэтому и предложили проверку на полиграфе.
– Ты же согласился, - напомнил Егоров.
– Просто хотел понять, что вас интересует.
– Понял?
– Это было нетрудно.
– Ну, хватит, - поморщился Егоров.
– Полиграф - это был лишь способ проверить твою откровенность. Мы и без него знаем о тебе все.
– Рад за вас. Тогда переходите к делу.
– Не торопитесь, подполковник, - проговорил Профессор.
– Сергей Сергеевич совершенно прав: все о человеке не знает никто. Даже он сам. Мы знаем о вас далеко не все. И кое-что хотели бы узнать.