Рискованное приключение
Шрифт:
— Не Маллораны, как тебе отлично известно. Это касается только Ротгара. У остальных была другая, нормальная мать.
Форт опять вдохнул аромат роз, думая, что подобные запахи, возможно, способствуют выздоровлению. В каком, однако, бессердечном мире приходится жить, где женщины просто купаются в том, в чем отказано мужчинам.
Голос сестры нарушил причудливый ход его мыслей:
— Так как ты теперь относишься к Ротгару?
Он опустил розы и встретился с ней взглядом.
— Я обещал Эльф покончить с враждой. Тебе я говорил то же самое.
— А если он будет настаивать на твоем браке с его сестрой?
— Я сочту это крайне злонамеренным вмешательством.
— Форт, а вдруг она ждет ребенка?
Эта мысль не давала ему покоя, но он не подал виду.
— Мы обсуждали этот вопрос перед нашим прелестным поединком. Я обещал финансовую поддержку в случае нужды, но дал ясно понять, что жениться не намерен.
— В таком случае ты должен постараться, чтобы не было огласки. Иначе вынудишь Ротгара действовать.
Ему понадобилось время, чтобы понять, о чем она говорит, настолько далеко были его мысли. Затем он рассмеялся:
— Черт побери, неужели она до сих пор переживает по этому поводу? Скажи ей, я все осознал. Путь не боится, что мистер Хогарт нацелит в нее свое острое перо. Говорю тебе, смерть не входит в мои планы, и тем более я не желаю связывать себя браком с Маллоранами.
Нахмурившись, сестра смотрела на него с выражением, близким к жалости:
— Ты совершаешь ужасную ошибку, Форт.
Он выдернул из букета розу, такую же нежно-кремовую, как ее прелестная кожа, и протянул ее Частити.
— Спасибо за заботу, Час. Мне виднее. Передай мои извинения леди Эльф, но я не готов принять ее сегодня.
Она взяла розу.
— Только не наделай глупостей.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
— Сама не знаю. Боюсь, это семейная черта.
— Маллоранов или Уоров?
— И тех, и других.
Эльф заставила себя терпеливо сидеть в гостиной. Прошло достаточно времени, и она поняла, что Форт ее не примет. Девушка поборола искушение встать и явиться без спросу — в конце концов она отлично знает, как пройти, — но навязываться не лучший способ творить чудеса.
К тому же до нее постепенно дошло, что встреча с ним в той самой комнате с теми же кроватью, скамьей и зеркалом может оказаться непосильным испытанием для ее нервов.
Поэтому она была не слишком разочарована, когда Частити вернулась с розой в руках.
— Вижу, он не выбросил их в окно?
— Он прикован к креслу. — Пожав плечами, Частити протянула ей цветок. — Ничего не было сказано, но, подозреваю, роза предназначалась тебе. Хотя видеть тебя он не намерен и твердо стоит на своем.
Эльф поднялась и, взяв розу, вдохнула нежный аромат.
— Он не объяснил, почему?
— Довольно нечленораздельно. Что-то насчет того, что не хочет совершать ни убийство, ни самоубийство. Может быть, время…
— Только не время, — заявила Эльф, направляясь выходу. — Со временем все только заходит в тупик.
Они отослали
— Что же тебе делать? — спросила Частити. — Мне кажется, нет смысла навязываться.
— Я его ужалю, — твердо ответила Эльф.
Когда они проходили мимо лавки, где продавались игрушки, она купила чашу с прикрепленным к ней на длинной резинке мячиком, распорядившись доставить его в Уолгрейв-Хаус с наилучшими пожеланиями от мадемуазель Лизетт.
Форт увольнял Дингвола.
— Милорд чем-нибудь недоволен? — оскорбленным тоном спросил тот. Впервые он проявил какие-то эмоции, и кажется, это была обида.
— Уверен, что твой хозяин, Дингвол, доволен всем, но он, к сожалению, мертв. Я решил, что пришло время его похоронить.
— Похоронить? Милорд, боюсь, у вас небольшое помрачение рассудка…
— Схожу с ума? Как мой отец? Ты был бы рад увидеть меня в цепях, верно? Наоборот, я пришел в себя и понял, что не нуждаюсь более в твоем присутствии. Я распоряжусь, чтобы мистер Желико выплатил тебе жалованье и солидное вознаграждение за продолжительную службу. Как видишь, я пытаюсь исправить ошибки и промахи отца.
Дингвол, вероятно, был в ярости, но ничем не выдал себя, кроме судорожного подергивания рта.
— Моя работа состоит в том, чтобы приглядывать за вами! Я должен…
— Ты должен принять свою отставку.
— Вы недостойны своего отца.
— В таком случае тебе наверняка будет лучше с другим хозяином. — Форт взял в руки игрушку, уронил мячик на длину резинки и затем дернул ее. Мячик проскочил мимо чаши.
Форт безмятежно улыбнулся Дингволу.
— Вы правы, милорд. — Камердинер смотрел на него почти с участием, — Я старался, но это оказалось свыше моих сил.
Поклонившись, он вышел.
Форт снова подбросил мячик, и на этот раз тот точно приземлился в чашу.
— С одним призраком покончено, — проговорил он.
Глава 18
Появившись в комнате друга, Треверс застал его за праздным подбрасыванием мячика на резинке.
— Это что за чертовщина?
— Игрушка.
— Не слепой, вижу, но как прикажешь это понимать?
Форт бросил на него загадочный взгляд:
— Может быть, это послание. Как, по-твоему, чаша притягивает мячик или, наоборот, отталкивает? А резинка — что это: путы или путеводная нить?
Джек обеспокоенно посмотрел на него:
— Эти чертовы костоправы, случайно, не решили опробовать на тебе новое лекарство?
— Ничего подобного. — Форт отложил игрушку и взял в руки букет роз.
— Мне просто дали понять, что никто не потрудился украсить мою тюрьму цветами.
— Цветами? — Джек схватился за голову, забыв о своей элегантной прическе. — Послушай, дружище, может, нам позвать доктора… Где Дингвол?
— Я его уволил.
— Ну, в таком случае, — улыбнулся Джек, — ты в своем уме. Наконец,