Рисунок шрамами
Шрифт:
– А как это было? – слёзы моментально трансформировались в восторг. – О, он такой красивый! Такой… впечатляющий.
– Это было….
Бесцельное брожение по равнодушно настроенному замку, слежка за станями и големами и спуск в подземный амфитеатр, где посреди зала стоял он… Серые тени, запах тлена и абсолютная степень одиночества. И как свеча в ночи – чужое одиночество, не менее страшное.
– Я не помню, – твёрдо сказала я, смотря Глунке в глаза. – Не помню ничего, кроме того, что безумно в него влюбилась. Он прекрасен.
– И он хороший человек. Не только
Она прикусила язык как раз вовремя, ну, по её мнению, но понятно, что берут меня с грузом в виде чужого младенца. Днём ранее меня бы такое замечание рассердило, а сейчас… сейчас я была слишком счастлива.
– Не волнуйся, Глунка, всё в порядке. Он, действительно, самый лучший и будет хорошим отцом. Всем детям.
– Я рада, что вы счастливы. Вы столько пережили…
– Спасибо. А теперь иди.
Глунка упорхнула, вероятно, отправилась делиться новостями о любви с первого взгляда, чему я прямое доказательство, а мне подумалось, что вероятно так и было на самом деле, по крайне мере ничего ужасного и отталкивающего я уже не помню, а помню только лучшее.
И… пора идти.
В крыле, где поселили некрогеров, как ни странно, было довольно шумно. Ясно-понятно, что наши земляки во время подобного визита давно бы набились в одну комнату и делились бы впечатлениями, но от некрогеров подобного я не ожидала. Хотя… эти новые, сао, довольно общительные и, в общем-то, мне нравятся.
Но надо поспешить, чтобы случайно вышедшие в коридор свидетели не поймали меня на горячем. Нашла время, прокрадываться к мужчине в своём пикантном положении. Хотя… сильно ли меня это сейчас волнует?
Да ни капельки!
– Янис.
Я вошла в комнату, которую ему выделили, и прикрыла дверь. Ах, вот оно – чувство, что твоя мечта сбылась, потому что он выглядел именно так, как мне хотелось – растрепанным и взволнованным. За его спиной дрожат свечи, со стула свисает брошенный коричнево-алый камзол, и глаза как пылающие угли.
– Иди сюда, - он нетерпеливо протягивает руки. Как мило. Ещё лучше его шёпот, горячий и полный отчаянного облегчения.
– Наконец-то ты тут, льями, наконец-то в моих объятьях.
И ты наконец-то тут, некромант…
Как возле него тепло и нежно. И все горящие эмоции, которые прежде взрывались бешеной страстью, теперь превращаются в тягучую волну, окрашенную всеми цветами радуги.
Близость нам доступна в довольно ограниченном виде, однако она так прекрасна, так идеально оточена, как будто мы провели вместе часы, хотя на деле все закончилось довольно быстро. Ещё бы… так и правда поверишь в полгода воздержания.
Когда тебе хорошо, ты расслаблен и невольно улыбаешься, всё вокруг становиться лучше. Тем более, если Янис пристроился за спиной, покусывая шею и периодически довольно вздыхая, а пальцы наших рук переплелись и не желают расцепляться.
Думала ли я хоть раз, представляла ли, что моё замужество, которое совершенно очевидно уже можно назвать счастливым, начнётся вот так? Во мраке пещеры, полной безнадёжности, вопреки законам некрогеров и моим собственным убеждениям?
Ни разу.
Однако
– Единственный недостаток моего положения – отсутствие любви в такой форме, к какой я привыкла, - жалуюсь я, показывая пальцем свободной руки на живот.
Он мягко кладёт на него наши сцепленные руки.
– Тоже разнообразие.
Хочется сказать – вот если бы ты приехал раньше! Вот если бы ты… но я молчу. Раз ступив на тропу придирок, я с неё не сойду, а к чему это приведёт? Надо начинать с чистого листа, тем более я и сама не уверена, что произошедшее было его ошибкой. Возможно, ему действительно следовало найти себя, своё место, обрести свою цель, без которой мне достался бы не уверенный в себе мужчина, а мечущийся без толку туда и сюда растерянный некромант.
– Я собирался увести одну девчонку, - практически мурлычет Янис, и меня не обмануть – он действительно в восторге, в таком необычном для него состоянии, что происходящее кажется чем-то ненормальным. А не должно казаться! – А увезу две.
– У нас будет дочь. Не верится даже.
Мне все эти месяцы не верилось, но я не говорила вслух. Кому? Отцу или брату? Это лишнее. Подружкам или слугам? Это личное. Так и удивлялась только сама с собой.
– Не верится? Да я сам до сих пор вздрагиваю и думаю – неужели сон? Не могло же мне так на самом деле повезти?
– Повезти?
– Шутишь? – недоверчиво тянет он.
– Я просто… привыкла радоваться ей одна.
– Ты больше не одна. Мы поженимся, и всё будет правильно, - продолжает он. – Ребёнок родится в браке, с отцом. И мы больше никогда не расстанемся. Жаль только, что мне так и не удалось за тобой приударить. Я собирался долго и стойко выполнять все прихоти прекрасной дамы, пока она не снизойдет до меня и не ответит взаимностью. Я думаю, ты заслужила красивого ухаживания. Не такого, как было с Рондо.
Я смеюсь.
– Боюсь, я сдалась бы слишком быстро и опозорила честное имя женщины, которая должна долго держаться. По правде говоря, подозреваю, что пробралась бы в твою спальню сразу же, в первый же вечер. Точно тебе говорю!
– Это тоже было бы неплохо.
Он снова зарывается лицом в мои волосы и вздыхает.
– Я счастлив. Совсем раскис.
– А я счастлива, что ты такой… мягкий. Ты мне любой нравишься, но таким я тебя вижу впервые.
– Я такой впервые, сколько себя помню. Знаешь, я боялся сюда ехать, особенно после двух отказов твоего отца. То есть не так. Я всё равно приехал бы, рано или поздно, я уже обдумывал, как это сделать... когда пришло приглашение. И вроде всё стало налаживаться, оставалось только немного потерпеть… но когда я подъехал и ощутил дух… знакомый дух некромантии, я так испугался, просто не объяснить. Думал, может, Рондо кого-то подослал или жрицы. Как это возможно? Даже не передать, чего только не передумал! Пока тебя не увидел, целую и невредимую, успокоиться не мог.