Ритм-секция
Шрифт:
– Нет. Я так не думаю.
Стефани провела рукой по спутанным светлым прядям.
– Итак, все эти люди, с которыми ты разговаривал – все остальные, такие, как я, – что они думают?
– О чем?
– О твоей теории про подложенную бомбу.
Проктор опустил голову и посмотрел себе под ноги.
– Они не знают.
– Как это?
– Я еще не говорил им.
Стефани вновь напряглась:
– Почему нет?
– Я разговаривал с большинством из них до того, как узнал это. А когда узнал, не был уверен, что это правда.
– Ну
– А теперь уверен. Да.
– И когда ты это обнаружил?
– За три дня до того, как впервые увидел тебя. Я не хотел говорить об этом, но когда ты отказалась общаться со мной, у меня просто сорвалось с языка. От отчаяния. Хороший журналист такого никогда допустит. Но теперь уже поздно брать свои слова обратно.
Стефани вздрогнула, а затем ее бросило в жар.
– Кто еще знает?
– Никто. Только ты да я.
Она не пыталась скрыть свое недоверие.
– Ты надеешься, что я в это поверю?
– Это правда.
– Почему ты никому не сказал?
Кит прикусил нижнюю губу:
– Потому что мне страшно.
Дом, в котором жил Проктор, представлял собой небольшой викторианский особняк. Не слишком красивый внешне, но в квартире имелся свой стиль, хотя и явно скопированный с какого-то журнала. Здесь были стереосистема «Боуз», широкоэкранный телевизор «Сони» и датская мебель – кресла, лампы, книжные шкафы – всё в духе минимализма и очень чисто. Середину гостиной занимал красивый деревянный стол. На полу лежали турецкие ковры-килимы, по стенам развешаны африканские батики.
Стефани закурила сигарету и тотчас заметила, как Проктор поморщился. Когда же попросила у него пепельницу, он подал ей блюдце.
– Что тебе о нем известно? – спросила она.
– Знаю лишь то, что он молод, лет тридцати, не больше, и что он мусульманин. Знаю также, что живет где-то в Лондоне. Что наверняка известно людям из МI-5, МI-6 [5] и ЦРУ. Думаю, мы могли бы включить сюда и ФБР, но насчет него ручаться не могу.
– Ты знаешь его имя?
– У него, похоже, их несколько, но я не знаю ни одного из них.
5
MI-5 – служба контрразведки, MI-6 – служба внешней разведки; входят в состав Объединенного разведывательного комитета Великобритании.
– Национальность?
– Тот же самый ответ.
– Как насчет фото?
– Я его не видел.
– Ты не слишком сузил поле поисков?
– Могу сказать одно: помимо тех организаций, которые я назвал, мы с тобой – единственные два человека, которые об этом знают. Хотя нам не следует этого знать.
Сигарета оказалась бессильна улучшить состояние Стефани. Докурив ее всего наполовину, она затушила окурок.
– Это другое дело. Откуда ты все это узнал?
– Меня
– Кто он?
– Я не знаю.
Стефани ущипнула себя за переносицу и зажмурилась, пытаясь унять боль.
– Почему он связался с тобой?
– Видимо, обнаружил, что происходит, и решил с кем-то поделиться.
– Но ведь это означает утечку секретной информации. У него нет с этим проблем?
– Я не знаю, что им двигало. Возможно, этим рейсом летел кто-то из его родственников или друзей. Суть в том, что, когда стало очевидно, что террорист находится в Лондоне, МI-5 было поручено наблюдать за ним.
– Почему же его не арестовали?
– Этого я пока не знаю.
– Твой шептун из МI-5 разве не сказал тебе?
– Нет. Я думаю, если б он это сделал, об этом сразу стало бы известно и было бы слишком легко отследить, откуда произошла утечка. Он хочет, чтобы я работал над этим сам, чтобы все выглядело так, будто это исключительно мое расследование. Ему нужно прикрыть себя.
– И ты в это веришь?
– Все больше и больше. Сначала я был настроен скептически. Но не сейчас.
– Почему его выбор пал тебя?
– Он обнаружил, что я готовил серию статей об этой катастрофе. Не так много в мире журналистов, которые все еще работают над этой темой. Для большинства людей это вчерашние новости.
– Но если это правда, то в мире нет такого журналиста, который не проглотил бы такую наживку. Эта история сделает легенду из того, кто узнает всю правду. Он мог бы поручить это дело кому угодно.
– Ему нужен был тот, кому это интересно, а не первый попавшийся журналюга.
– Это он сам тебе сказал?
– Нет, это то, что я думаю, но…
Внезапно на Стефани накатилась жуткая слабость. Перед глазами все расплывалось. Она зажмурилась в надежде, что это пройдет. Увы, не прошло.
– С тобой всё в порядке? – спросил Проктор.
Стефани сглотнула; горло было сухим и горячим.
– Похоже, меня сейчас вырвет…
Она поднялась на ноги, и голова тотчас закружилась. Пришлось даже вытянуть руку, чтобы сохранить равновесие. Проктор взял ее за плечи и быстро отвел в туалет. Оставив ее там, сам вернулся в гостиную, пытаясь не обращать внимания на звуки рвоты. Когда она появилась вновь, кожа ее была серой и влажной, сплошь в капельках испарины.
– Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем выглядишь, – сказал Кит.
Мышцы ее живота подергивались.
– Я думала, что это похмелье…
– Сядь. Я принесу тебе воды.
– Через минуту все будет в порядке.
– Сомневаюсь.
Когда Проктор вернулся со стаканом в руке, Стефани надела куртку и потянулась за рюкзаком.
– Что ты делаешь? Куда ты собралась?
– Мне нужно идти.
– Зачем?
– Не твое собачье дело.
– Послушай, тебе некуда идти.
Она сделала было оскорбленное лицо, но затем с вызовом посмотрела на него: