Ритуал
Шрифт:
— Хорошо, хорошо, — вырывается у нее. — Пожалуйста… просто позволь мне… — Она замолкает, а я продолжаю, и на этот раз я позволяю ей кончить. Вытащив пальцы, я подношу их к губам, когда она вздыхает: — Мэтт.
Я делаю паузу.
— Прости? — она только что назвала меня своим бывшим?
Она вытягивает ноги, прижимаясь к кровати, и шепчет:
— Он угрожал мне.
— Мэтт угрожал тебе? — рычу я. — Когда? Что, блядь, он сказал?
— Это не имеет значения, — она вздыхает. — Никогда не имеет.
Я достаю из заднего кармана ключ от наручников и расстегиваю их. Прежде чем Блейкли успевает пошевелиться, я толкаю ее на спину и сажусь рядом. Протянув руку, откидываю волосы с ее лица.
— Расскажи мне, что он сказал, — Блейк чертовски пьяна, и я даже не уверен, как много из сегодняшнего вечера она вспомнит, когда проснется. Поэтому должен использовать это как возможность узнать все до того, как она протрезвеет и снова станет кирпичной стеной, как это было сегодня.
Ее глаза закрыты, и она тяжело дышит. Девушка собирается снова потерять сознание в ближайшее время.
— Блейк? — рявкаю я, и она открывает свои тяжелые глаза.
— Сегодня. Раньше, — она облизывает губы, поднимается и проводит руками по волосам. — Я видела, как ты разговаривал со своей женой.
Я хмурюсь.
— Ну, он поймал меня, когда я наблюдала, как ты разговариваешь со своей будущей женой, — она хихикает. — Я думаю, он подумал, что я ревную. Как будто он думает, что я уже люблю тебя. — Следует еще один смех, как будто этого никогда не произойдет. — И он сказал мне, что ты можешь иметь меня сейчас, но когда ты закончишь со мной, я останусь с ним до самой смерти. И он превратит мою жизнь в ад. — Она зевает и бормочет дальше. — Что-то насчет того, чтобы не видеть дневного света. Твоя шлюха, его шлюха… — Она прерывается.
— Блейк…
— Он прижал меня к стене и вылизал мое лицо, — она вздрогнула. — Я думала, что меня стошнит.
— Он что? — я огрызаюсь, мое тело напрягается, а давление повышается при этой мысли. Но Блейкли игнорирует мою вспышку гнева. — Какого хрена ты не сказала мне об этом, когда я спросил тебя раньше?
Она смотрит на меня. Ее красивые голубые глаза выглядят расфокусированными и усталыми.
— Я не знаю, что произошло между вами, но я знаю, что Мэтт — причина, по которой ты выбрал меня.
Я вздыхаю. Она недалека от истины.
— Блейк…
— Я не буду наказана за то, что он сделал, Раят, — мягко говорит она. — Ты можешь трахать меня, но я сказала себе, что Мэтт больше не будет диктовать мою жизнь.
Я провожу рукой по волосам от ее признания. Она не ошибается. Мэтт — вот почему я должен был выбрать ее. Но без нее этого бы не случилось.
— Почему ты позволила мне выбрать тебя? — спрашиваю я.
Она слабо улыбается.
— Потому что ты заставил меня почувствовать себя желанной.
Мэтт — дурак и покойник!
— Я ненавижу всех, — продолжает она, снова закрыв глаза. — Мою маму за то, что заставляет меня выйти за него замуж. Мэтта за то, что он обвинил меня в том, что ты его ненавидишь. А ты… — Она прерывается и шепчет: — Я просто убегу, когда ты закончишь со мной.
Я стою и смотрю на нее, мои руки сжаты в кулаки. Какого хрена он вообще с ней разговаривал? Он сказал ей, что я женюсь на Синди? Может, это и правда, но мы не обсуждаем это дерьмо. Откуда ему это знать?
Когда она начинает тихо похрапывать, я кладу наручники в тумбочку, затем накрываю ее одеялом и целую в лоб, желая спокойной ночи.
ГЛАВА 19
БЛЕЙКЛИ
Прекрасный осенний день здесь, в Техасе. «Bad Intentions» Niykee Heaton гремят в моих ушах, пока я бегу по старой тропинке за домом моих родителей. Я выросла здесь. Всю жизнь прожила в одном доме. Офис моего отца находится в центре Далласа, но мы живем довольно далеко от него на двадцати акрах земли. Он ездит на работу, но по большей части он даже не в штате. По работе ему приходится много ездить.
Волоски на затылке встают дыбом, и я останавливаюсь. Тяжело дыша, выдергиваю наушники из ушей.
— Эй? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Слева от меня — небольшой пруд. В остальном здесь только деревья. — У тебя паранойя, Блейкли. — Мэтт постоянно на меня наезжает за то, что я хожу по этой тропе. Он говорит, что это небезопасно.
Вставляю наушники обратно и снова начинаю бег трусцой. Я бегу уже почти тридцать минут. И почти дошла до точки разворота. Песня меняется на «Mirrors» Natalia Kills, когда тропа поворачивает направо, и я вижу что-то краем глаза.
— Что за?.. — я останавливаюсь и выдергиваю наушники, разворачиваясь, чтобы идти обратно. — Эй? — на этот раз кричу я. — Есть кто-нибудь? — Здесь поблизости можно встретить рысь, так что, возможно, это какое-то животное.
Когда снова убеждаюсь, что теряю самообладание, потому что здесь ничего нет, вставляю наушники обратно и поворачиваюсь назад, чтобы продолжить путь. Я подпрыгиваю, когда вижу, что кто-то стоит передо мной посреди тропы. Мое сердце колотится в груди. Это мужчина, одетый в черные джинсы и черную футболку с короткими рукавами, с широкой стойкой и опущенными руками. Его рост, наверное, больше шести футов, и на нем боевые ботинки.
Я напрягаю бедра, гадая, как долго он следит за мной. В моих ушах все еще гремят наушники, и я тянусь вверх, чтобы вытащить их на случай, если он заговорит со мной. На нем белая маска, поэтому я не могу разглядеть его лицо, но что-то в нем кажется мне знакомым.
Мужчина делает шаг ко мне, и я делаю шаг назад. Он останавливается, и я сглатываю комок, который образуется в моем горле, в то время как мои соски твердеют.
Нет. Нет. Нет.
Только не снова.
Я чувствую его взгляд на своих ногах. Сегодня утром я решила бежать в шортах. Мой пульс подскакивает, дыхание учащается, заставляя мои сиськи подпрыгивать в спортивном лифчике.