Ривер
Шрифт:
– Харвестер, - произнёс Ривер уже более спокойно, - зачем ты пала?
– Мне нужно было присматривать за Всадниками.
Золотистая грива Ривера высохла и теперь идеальными, блестящими волнами обрамляла щёки и спадала к подбородку, когда он медленно кивнул.
– Я знаю. Но почему Всадники настолько для тебя важны?
Харвестер обдумывала свой ответ, но всё казалось неубедительным. Потому что я любила их отца. Потому что дала обещание. Потому что была идиоткой. В конце концов
– Ты не поймёшь.
Ривер разразился чередой ругательств.
– Терпеть не могу, когда люди так говорят. Ты понятия не имеешь, что я пойму, а что нет. Не принимай за меня решения. Так может попытаешься объяснить?
От его тона Харвестер оказалась на грани, и не важно сколько раз она повторяла, что нужно подавить влияние своей злой сущности, сделать над собой усилие и поговорить, а не начинать сразу спорить, но всё же раздражённо выплюнула:
– И с чего бы я должна это делать?
Ривер стиснул челюсть.
– Может, потому что я рисковал своими крыльями, чтобы тебя спасти.
– Я тебе об этом не просила, - напомнила Харвестер ему уже раз в миллионный.
– И если ты собираешься меня попрекать этим до конца жизни, то почему бы нам сейчас не разделиться и пойти каждый своим путём. Я сама о себе позабочусь.
Ривер закрыл глаза и вздохнул глубоко и громко - так, чтобы Харвестер услышала.
– Раз, хотя бы раз ты можешь со мной не бороться?
Харвестер задолжала ему и это понимала, но быть кому-то обязанной, особенно Риверу, считалось для неё неприемлемым.
После многих и многих уроков Харвестер усвоила, что быть кому-то должным значит дать кому-то серьёзное оружие.
И хотя Ривер её ничем не шантажировал, он знал о её слабостях больше, чем кто-либо живой.
И всё же Харвестер была благодарна, и Ривер заслуживал гораздо больше объяснения её решения стать падшим ангелом.
– Я поклялась Энриету, что позабочусь о его детях.
Ривер запнулся.
– Он знал, что ты ради его детей планируешь стать падшей, и всё же позволил это сделать?
– Никто мне не указ.
Харвестер метнула заряд силы в дымчатого падальщика, который подобрался настолько, что протянул к ней две связующие петли. Тварь взвизгнула и отскочила к своей стае.
– Но он знал?
– Не совсем, - ответила она и вздохнула.
– Моя клятва была больше себе. В день зачатия его детей я поклялась, что буду за ними присматривать. Он даже не знал о беременности Лилит.
Ривер с трудом сглотнул, а когда заговорил, голос оказался хриплым. Он поверить не мог, что когда-то Харвестер была в лиге добра.
– Почему? Зачем ты принесла такую клятву?
Харвестер подумывала о том, чтобы соврать или вообще не ответить,
– Потому что...
– теперь Харвестер тяжело сглотнула и отвела глаза, - я была в него влюблена.
Она бросила на Ривера взгляд, но выражение его лица оставалось нечитаемым. Может, ему было тяжело представить, что она могла к кому-то испытывать такие чувства.
– Так ты помнишь его?
– Я помню события, - ответила Харвестер, может, немного хрипло, но, чёрт возьми, было больно от того, что Ривер настолько поставлен в тупик тем, что она кого-то любила.
– Но я не помню как он выглядел. Никто не помнит.
Ривер долго молчал, а затем произнёс:
– А он... а вы двое были...
– Нет.
– Было так унизительно отвечать на этот вопрос.
– Я сохла по нему десятки лет, но для него я была лишь другом. А затем, однажды он меня поцеловал.
Это был лучший день в её жизни.
Она и Энриет были практически лучшими друзьями. Они оттачивали вместе боевые навыки, разыгрывали людей и ангелов, и купались голышом в кристально-чистых водоёмах.
Энриет никогда не смотрел на неё с похотью, а вот Харвестер не могла смотреть на его шикарное тело и не пускать слюну.
– Я была девственницей, - хрипло ответила Харвестер.
– Берегла себя для него, но когда он вытащил голову из задницы и поцеловал меня, я запаниковала, как ягнёнок в шторм, и убежала. А он отправился прямо в постель Лилит.
Что ж, в постель из травы. Он трахнулся с демоном на берегу одного из водоёмов, в котором они с Харвестер купались, и на которой она набрела.
У Харвестер внутри всё переворачивалось от воспоминания об этом, которое по-прежнему было очень свежим и болезненным.
Ривер пробормотал что-то в роде "чёртов идиот", не отрывая взгляда от леса впереди и не смотря в сторону Харвестер. Наверное, её глупость была ему, как и ей самой, противна.
– Что случилось потом?
– Я почувствовала, что суккуб беременна.
Глядя на свои ботинки и продолжая идти, Харвестер гадала, а было бы всё по-другому, поведи она себя иначе.
Некоторые ангелы обладали даром ясновидения, но Харвестер не входила в их число. А как бы это пригодилось.
– Я сразу должна была рассказать Энриету, но побоялась, что он последует за ней в Шеул и умрёт. Он был таким вспыльчивым любителем делать необдуманные поступки и к тому же являлся начинающим ангелом-воином. Даже с той силой, что он владел, у него не было достаточного опыта для входа в Шеул самостоятельно. К тому же, порой было опасно его расстраивать.