Робеспьер
Шрифт:
Элизабета. Да, мне становится тяжело таскать этого постреленка. Я едва доплелась; хорошо, что милая Анриетта поддерживала меня. Я несла одного, а ей-то приходилось тащить на себе двоих.
Анриетта. Вот лгунишка, это она торопила меня. Я не могла угнаться за ней.
Элеонора. Ты бежала бегом? Зачем было так спешить?
Анриетта. Чтобы догнать своего сокола.
Элеонора. Мужа? Его здесь нет.
Элизабета (полусердито,
Элеонора. Он приходил и ушел.
Элизабета (огорчена). Не может быть... Он обещал меня дождаться.
Элеонора. Он вернется. Он не думал, что ты придешь так рано. Тебя ждали только к ужину.
Анриетта. Не успел Филипп уйти, как она потащила меня вслед за ним.
Элеонора. И не стыдно тебе так гоняться за мужчиной?
Элизабета. Нет, не стыдно. Он мой.
Анриетта. Можно подумать, что у тебя его отбивают.
Элизабета. Еще бы! Конечно, отбивают.
Анриетта. Кто же?
Элизабета. Все! И Конвент, и Комитеты, и армия, а главное — Максимилиан... Все, все! Отнимают на недели, на месяцы и даже когда он здесь, в моих объятиях, когда я держу его крепко, они не могут оставить его со мной даже на день, на целый день. Я, наконец, похищу его и спрячу, да так, что никто и не найдет.
Анриетта. Я краснею за тебя. Как тебе не стыдно?
Элизабета. А ты, моя скромница, моя душенька, лучше не задевай меня. Не то я скажу, кто из нас больше спешил и кого ты надеялась здесь встретить.
Анриетта. Элизабета, молчи, не смей!..
Элизабета (Элеоноре). А что, красавец Сен-Жюст не заходил к Робеспьеру?
Элеонора. Его уже давно не видно. Не знаю, что с ним такое.
Анриетта. Какая ты злая, Элизабета! Я же просила не говорить о нем со мной.
Элизабета. Да я не с тобой и говорю. (Элеоноре.)Подумай, эти чудаки вот уже две недели как в ссоре.
Анриетта. Неправда! Ты не имеешь права читать мои мысли... И потом, теперь все кончено... Да и вообще между ним и мной никогда ничего не было.
Элизабета. Ты сама себе противоречишь: если никогда ничего не было, почему же теперь все кончено?.. К тому же ничего не кончено. И он тебя любит, и ты его любишь. Да, да, да, да!
Анриетта. Нет, нет! Он никогда меня не любил. А я разлюбила его... Все
Элеонора. Она плачет... (Обнимает ее). Ну, перестань, милочка... Все обойдется.
Анриетта. Нет, не обойдется... Да я и не хочу... Я и не думаю плакать... Зачем она меня мучает? (Указывает на Элизабету.)
Элизабета. Душенька моя! Я не хотела тебя огорчать... Я не думала, что ты примешь это так близко к сердцу... Я просто пошутила...
Анриетта. Ты вот счастливая. Пожалела бы тех, кто несчастен.
Элизабета. Но ты будешь, будешь счастлива, я хочу этого. О да, я знаю, что я счастливая. И как это прекрасно! Судьба всегда меня баловала. Но я не эгоистка. Я хочу поделиться с вами, хочу, чтобы и вам было хорошо. И будет хорошо. Будет чудесно. Три друга — Леба, Сен-Жюст, Максимилиан — три брата. И три сестры... Я, хоть и моложе, буду старшей среди вас, я вас обогнала. Чего вы ждете? Следуйте моему примеру, да поскорее!
Элеонора. Ты балованный ребенок, тебе всегда все доставалось первой. Ну, а мы, мы должны заслужить свое счастье, если только на нашу долю выпадет счастье.
Элизабета. Так что же, значит, по-вашему, я не заслуживаю счастья? (Сразу меняет тон.)О да, конечно, я недостойна его. Вы заслужили его больше, чем я.
Элеонора. Никто не заслуживает счастья. Это дар судьбы. Благословен тот, кто его получает. И за дар этот ничем нельзя отплатить. Можно только принять его с благодарностью.
Элизабета. Я каждый день благодарю судьбу.
Анриетта (с улыбкой). И каждую ночь.
Элизабета. Нет, ночью мне не до этого.
Элеонора. Она потеряла всякую скромность. А такая была застенчивая, смущалась от любого слова, любого взгляда. Прямо не узнаю ее. Мне подменили сестру.
Элизабета. А что я сказала? Ничего дурного. ( Анриетте). Это твой негодный брат подменил меня.
Анриетта. Мы все расскажем Робеспьеру.
Элизабета. Ах нет! Пожалуйста, не надо! Он будет презирать меня.
Элеонора. Он знает, что у тебя ветер в голове.
Элизабета. Он такой мудрый. Он не может понять наших безумств.
Элеонора. Ты ошибаешься, Максимилиан понимает все. А твоим безумствам он сочувствует и любит их, как и я их люблю. Мы хорошо знаем, что для чистых сердцем все чисто...