Робинзонка

Майерова Мария

На площади часто собиралась дейвицкая молодежь. Отсюда предпринимались вылазки на любительский футбол, на теннисные корты, находившиеся неподалеку, в купальни на Подбабе или на альпинистские прогулки на Дикую Шарку.

Кое-что из этих радостей молодости испытала и Блажена. Правда, теперь ей пришлось на всем этом, как говорила мама, поставить крест. А сейчас она просто бывала на площади и довольствовалась ее скромными радостями.

Ежедневно она разглядывала рекламы дейвицких кинотеатров и была отлично осведомлена, что и

где идет; иногда она упрашивала отца, и он покупал ей билет на фильм, разрешенный детям, но иной раз высокий рост помогал ей проникнуть и на фильмы для взрослых.

С некоторых пор, став хозяйкой на своем необитаемом острове, Блажена стала интересоваться витринами овощных, мясных лавок, бакалейных и булочных. Она спрашивала цены на цветную капусту и шпинат, и ей казалось, что она начинает разбираться в качестве продуктов. Лишь громады мяса и копченостей за витринами оставались для нее загадочными. Сколько разных видов розовых и красных кусков мяса, с костями и без костей, с жиром, желтым и белым! Как во всем этом разобраться? Как узнать, какой кусок для первого, а какой для жаркого и что за вкус будет у них!

Женщины в мясной лавке всегда просили: дайте, пожалуйста, вырезку на жаркое, а Блажена видела на прилавке просто куски мяса, и все они были для нее совершенно одинаковы. Никакой разницы!

Больше всего ее манили фрукты. В них-то она разбиралась. Она могла ежедневно покупать лишь немного фруктов и научилась внимательно смотреть на пальцы продавца: не бросают ли они в пакет побитое яблоко или сливу с гнильцой. Раньше обо всем этом думала мама, а Блажена, как беззаботный воробей, клевала из кормушки.

Вдоволь насмотревшись на пестрый мир площади, наевшись фруктов, Блажена сунула руку в карман своего плащика, достала книгу и, заплатив за стул, углубилась в чтение. Много прочесть ей не удалось: движение и шум вокруг, словно бурная река, поминутно отвлекали ее внимание.

Книжки она читала и собственные и взятые у кого-нибудь. «Робинзона» она, разумеется, не перечитывала — его она помнила наизусть!

Впервые она прочитала «Робинзона» в первом классе. Как же она ликовала, когда через несколько лет, читая учебник третьего класса, нашла фразу: «Одним из самых любимых английских писателей восемнадцатого столетия был Даниель Дефо, автор „Приключений Робинзона“»!

Старый хороший знакомый! Привет тебе, Дефо!

Уже в первом классе Робинзон очаровал Блажену, став ее любимым героем. Блажена упрекала себя за то, что не в силах была поставить ему палатку, когда землетрясение уничтожило его жилище под скалой; она искренне сожалела, что у него кончились чернила и он не мог больше вести свой дневник! Наполняя чернилами ручку, она вспоминала о бедняге Робинзоне, которому не только не с кем было перекинуться словом, но который

даже не мог сообщить своим будущим читателям обо всех своих переживаниях и злоключениях.

Да, Робинзона Блажена не просто знала — она цитировала его на память!

Читала она в ту пору какие-нибудь миленькие вещички, над которыми не приходилось думать и можно было когда угодно остановиться и больше к ним не возвращаться.

Когда же это пустое чтение ей становилось противно, она добиралась до отцовских полок и принималась за книги, наполовину ей непонятные. Отец своих книг у нее не отбирал, но говорил: «Это будет для тебя скучным». И ей и вправду бывало скучно.

Однажды Блажена попала впросак с модной «запретной» книгой.

Зашла как-то к ним одна девчонка из Вршовиц и рассказала, что на уроке чешского им говорили о прозе времен Карла IV. И при этом учительница упомянула о «Шарлатане»; правда, подчеркнула, что книга эта фривольная, непристойная и девочкам ее читать не стоит.

Разумеется, все девчонки из их класса принялись всюду разыскивать этого «Шарлатана». Наконец одной из них удалось где-то найти, и книжка — надо сказать, такая маленькая, что совсем скрывалась в хрестоматии, — стала ходить из рук в руки. Но всех ожидало разочарование.

И Блажена, прочитав, лишь пожала плечами:

«Старинные стихи и какие тяжеловесные!»

Вспоминая сейчас об этом смешном случае, Блажена переворачивала страницы своей сегодняшней книги.

Громкий разговор двух молодых женщин, сидящих рядом с Блаженой, заглушал диалог на страницах книги.

Обе женщины были не только молоды, но привлекательны и хорошо одеты, в шелковых чулках, а ногти на руках были покрыты лаком. Женщины на костяных спицах вязали что-то непонятное из розовой шерсти.

— Я, знаете, не училась варить, — сказала женщина постарше, с завитыми волосами и с длинными ресницами, словно в кино. — Я пришла на кухню прямо из-за пишущей машинки. Муж купил мне «Поваренную книгу» Санднеровой и сказал. «Готовь по ней, ведь ты умеешь читать!»

«Санднерова? Как бы запомнить? — размышляла Блажена. — Ага! Использую-ка я папкин способ запоминания. „Санд“ — песок. Корабль везет песок, корабль в двадцать тонн, шесть орудий и четырнадцать матросов помимо капитана, юнги и меня… С гулом примчалась огромная волна, и мы даже не закричали: „Спаси нас, боже! Нас потопил страшный вихрь!“»

Да, так потерпел крушение корабль, на котором плыл Робинзон Крузо.

Яростный вихрь! Блажена вскочила. На стуле ей уже не сиделось. Носок сандалии сам нашел камешек и начал его гнать по дорожке. Блажена ничего не замечала, гнала камешек и чуть было не сбила кого-то с ног.

— Куда это ты так мчишься? — крикнула идущая навстречу ей Ледкова.

— Привет, Селитра! Ты в Праге? А я думала, что ты хнычешь где-нибудь под кустом в лагере.

— Я была там недолго. А почему ты здесь?