Род Корневых будет жить! Том 9
Шрифт:
Ну я и начал рассказывать — ровно так, как мы договаривались с ребятами.
Император слушал. А потом вдруг спросил:
— А куда твой китаец делся?
Вопрос был задан неожиданно, и я ответил:
— В Китае остался.
— И как так получилось, что этот шпион оставил тебя одного?
— Я не один! — возразил я, хотя понимал, что император имеет ввиду вовсе не то, что меня теперь некому защищать.
То, что его величество знает о Мо Сяне, меня сильно удивило. Настолько, что я сбился
Но император не дал времени на обдумывание его вопросов. Он продолжил их задавать:
— Меня не интересует, один ты или нет. Меня интересует, почему китаец оставил тебя без присмотра?
— Может, я уже вырос. И за мной больше не надо присматривать? — ответил я вопросом на вопрос.
— Действительно наглец! — подтвердил император.
Я слушал его и понимал, что я чего-то крупно не понимаю.
— Да чего с ним разговаривать?! — воскликнул широкоплечий. — В темницу его! А лучше башку отсечь!
— Богдан! — закричала женщина.
— Чего Богдан-то? — возразил широкоплечий. — Ты бы вообще молчала бы! Из-за тебя всё!
Не знаю почему, но мне очень не понравилось, как этот Богдан разговаривает с женщиной. Ну я и ляпнул:
— Да, с такими защитниками Россия против Хаоса точно не выстоит…
Глава 34
— Да, с такими защитниками Россия против Хаоса точно не выстоит… — произнёс я.
Видимо попал не в бровь, а в глаз, потому что и широкоплечий, и даже костлявый вскочили.
Женщина тоже вскочила. Но лишь для того, чтобы встать между мной и ими.
Собственно, я и сам готов был дать отпор — вал живы был уже довольно-таки плотным. Останавливало меня только понимание абсурдности происходящего.
Я мелкий помещик, студент-первокурсник, причём, не самый успешный и императорская семья… Совершенно разные весовые категории. Но они ведут себя не как аристократы, а как какие-то гопники. А император — настоящий пахан.
Собственно, по-пахански он и рявкнул:
— А ну сидеть! — и когда напряжение немного спало, добавил: — Казнить его мы всегда успеем, а вот привлечь на свою сторону — это намного важнее! С Хаосом вы что ли биться будете?
Широкоплечий и Костлявый сели на свои места. И только тогда к своему месту отправилась и женщина.
А император продолжил уже мягче:
— Давайте поговорим, обсудим всё по-семейному.
Широкоплечему и костлявому его слова очень не понравились, но протестовать они не посмели.
Мне тоже ситуация не нравилась. Какое, нахрен, по-семейному? Тем более, что казнить всегда успеют? Ну и явно же меня сначала хотят использовать…
Стало противно. Вспомнились
А ещё вспомнились высокоуровневые звери, ставшие людьми, которых мы освободили из темниц каземата. И дети, над которыми проводились опыты… Всё это проводилось по указанию вот этого человека, который сидел сейчас передо мной на троне.
Однако, лезть в бутылку я не спешил, решил посмотреть, что будет дальше.
Да и ладонь уже не просто жгло, она горела огнём! Особенно боль усилилась, когда все вскочили и приблизились ко мне.
Если у меня и были сомнения, что части артефакта у присутствующих тут людей, то теперь они окончательно отпали.
А император спросил:
— Как твоя культивация? — его голос теперь звучал участливо, и это насторожило меня сильнее всего.
— Спасибо, помаленьку, — ответил я.
— На какой ты теперь ступени? — снова спросил император.
Не отвечать на этот вопрос я не видел причины. Поэтому сказал:
— Девятая, Князь.
И увидел, как император облегчённо выдохнул. И разулыбался:
— Ты же знаешь, что ты член императорской семьи? — спросил он у меня и добавил со смешком: — Да-да, представь, мы родственники!
Я сделал удивлённое лицо и как бы в растерянности пробормотал:
— Не думал, что Корневы входят в императорский род. Или тут по принципу все люди братья?
Император заржал, а следом за ним и широкоплечий с костлявым, мои так сказать новоиспечённые дядюшки.
На самом деле я ещё раньше догадался, что слухи о том, что я внебрачный сын великой княгини Екатерины Петровны Волковой, не лишены смысла. Если сомнения и были, то они рассеялись от одного вида этой женщины, оттого, как она смотрела на меня, как защищала.
Вот только входить в эту семью я не собирался. Я Корнев! Это был мой выбор! И менять его я не хочу.
Да мне от одной мысли, что я имею что-то общее вот с этими людьми, становилось гадко!
Отсмеявшись, император проговорил:
— Да-да, родственники! На самом деле Корневы тебя только воспитывали. Ты сын моей дочери. А значит, мой внук.
— Вот как? — спросил я чтобы хоть что-то спросить. — И кто же мой отец?
И сразу же широкоплечий с костлявым напряглись. Да и император тоже напрягся, но скрыл это за легкомысленными словами:
— Это не важно! Главное, что в тебе течёт императорская кровь!
Я сразу почувствовал их напряжение и решил надавить именно сюда:
— Кому-то может и не важно, а мне важно. Если уж мама, как оказалось, у меня другая, то папа… Или папа тот же?