Роди мне ребенка
Шрифт:
Лора рассмеялась.
Джилл повернулась к нему и бросила на него сердитый взгляд. Солнце светило в окно и освещало привлекательное лицо. Яркие глаза и ямочки — смертельное сочетание. Если Райан будет хоть чуточку похож на своего отца, когда подрастёт, у неё не будет времени кататься на лыжах по «Силверфоксу» в Юте, учиться скалолазанию или прыгать с тарзанкой с высоких мостов, потому что всё её свободное время будет уходить на отбивание девчонок, стремящихся завоевать внимание её сына.
Казалось, поездка в детское отделение заняла часы
***
Стараясь изо всех сил сохранять спокойствие, Деррек чувствовал себя мерзавцем. Сэнди предупреждала его, что Джилл всё больше к нему привязывается, а он даже не попытался остановить её, когда она потянулась к нему ближе, чтобы поцеловать. Он уже знал, что она целуется как ангел, но не знал, что внутри её дремлет огонь, который готов вырваться наружу. Если бы это была не Джилл Гаррисон, мать его ребёнка, предлагающая ему себя, он бы взял всё и даже больше.
Блин, он не подписывался быть хорошим мальчиком.
Но Джилл совсем не походила на женщин, с которыми он проводил время долгие годы. Она была слишком милой и невинной, чтобы нравиться ему.
И, к тому же, его сердце принадлежит Мэгги.
Джилл заслужила быть с тем, кто даст ей стопроцентную уверенность в завтрашнем дне, кто всегда будет ей поддержкой. Если бы не Мэгги, он, возможно, и обдумал бы сложившуюся ситуацию не один раз. Но Мэгги была всегда где—то в его мыслях, даже если он не хотел о ней думать. В глубине души он знал, что его братья правы. Ему нужно забыть о ней, отпустить её. Но он уже пытался сделать это, и у него ничего не вышло. Любовь к Мэгги можно было сравнить с наркотической зависимостью. Ему нужна программа из двенадцати шагов, если он когда—либо захочет освободиться.
В центре города проходил фестиваль искусств, и ушло несколько минут на то, чтобы пробраться сквозь толпу и войти в здание. Вскоре Деррек и Джилл ждали прихода педиатра в смотровом кабинете, а Лора ждала в фойе.
Деррек наслаждался ощущением пульсации крови в ногах. В машине он ощущал себя как сардина в банке.
Джилл расхаживала по маленькой комнатке туда—сюда, а Райан плакал.
— Если бы ты прижала его ближе к груди, немного правее, думаю, он...
— Я знаю, как держать моего ребёнка. Спасибо большое.
Деррек сделал вид, что зевает, хотя на лице его была улыбка.
— Рада, что тебе весело, — сказала Джилл предостерегающе, — хотя, не знаю, как тебе может быть весело от того, что Райан испытывает дискомфорт.
— Я не из—за этого улыбаюсь, — его развеселило то, как сужаются её глаза, и как она поджимает губы, когда её что—то раздражает. Он не мог
— Женщина, ждущая в приёмной — не моя сестра. Моя сестра вежливая, деликатная и спокойная. Она маленькими глоточками пьёт чай Мин Ча и кушает бутерброды с зелёным салатом. Она никогда не ругается и, тем более, у неё нет пары кожаных штанов.
— Она ест бутерброды с салатом?
Но вошёл доктор, и Джилл не успела ответить. Педиатром оказался мужчина, по мнению Деррека ему было тридцать с небольшим. Он выглядел слишком радостным при виде Джилл.
— Джилл! Рад снова видеть тебя.
Глаза Джилл распахнулись.
— Нэйт Лернер, — сказал Джилл. — Я так рада, что ты оказался здесь. И как раз вовремя! У Райана первый визит.
Не успел Деррек представиться, как Джилл уже вручила ему Райана, а сама повернулась обратно к доктору и практически прыгнула в его объятия, обнимая его так, словно он был давно потерянным братом, который наконец—то вернулся с войны. Когда они разорвали свои объятия, доктор Лернер сделал шаг назад, чтобы лучше рассмотреть Джилл.
— Выглядишь потрясающе. Просто сногсшибающе.
Деррек прижал Райана к груди и качал его, пока он не успокоился.
Вся эта сцена с доктором и Джилл выглядела странно, возможно, потому что Джилл ни словом не обмолвилась о докторе Лернере, а сейчас они оба ведут себя так, словно его и в комнате—то нет. Деррек не понаслышке знал, в каком состоянии гормоны Джилл, и ему совсем не хотелось стоять здесь и наблюдать, как она распаляется.
Джилл положила руку себе на грудь.
— Ты — копия отца, — она покачала головой, не веря своим глазам. — Невероятно.
Деррек покашлял, но никто не обратил на него внимания.
— Надо как—нибудь встретиться, поболтать.
— С удовольствием, — сказала Джилл с такой искренней улыбкой, какой Деррек не видел ещё ни разу, и сжала руку доктора в своих ладонях.
— А здесь у нас кто? — спросил доктор после столь пылкого общения с мамой Райана.
— Нэйт, познакомься — мой друг Деррек и мой сын Райан, — не глядя Дерреку в глаза, она забрала Райана и взяла его так, чтобы Нэйт смог лучше рассмотреть частичку её.
Доктор указал на смотровой стол, и Джилл проследовала за ним.
— Он симпатичный малый, — сказал доктор Лернер. — Давай измерим его.
— Нужно его раздеть?
— Да.
Ей потребовалось время, чтобы высвободить крошечные ручки и ножки Райана из голубого хлопчатого комбинезона.
Деррек стоял на том же месте, наблюдая издалека, как доктор измеряет окружность головы Райана и осматривает его.
— Родничок в норме, — сказал доктор. — Его можно трогать, и он должен исчезнуть к восемнадцати месяцам.