Роди мне ребенка
Шрифт:
— Потому что мы знаем друг друга меньше двух недель.
— Она воспитывает твоего ребёнка. Этого для тебя не достаточно?
Джилл пыталась вставить слово, но Деррек был слишком быстрым.
— Этого недостаточно для вашей дочери. Она решит, когда и за кого хочет выйти замуж, как только придёт время.
— Может быть, она выберет тебя, — сказал мистер Гаррисон. — Ты просил её выйти за тебя замуж?
Деррек посмотрел на Джилл и произнёс:
— Джилл, ты выйдешь за меня замуж?
— Нет, но спасибо, что спросил.
Деррек вернул взгляд к её отцу и пожал плечами.
—
— Нет, сэр, не пытаюсь. Я просто старался доказать свои слова.
— Какие?
— Ваша дочь достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения. Она знает, чего хочет, а чего нет.
— И, оказывается, тебя она не хочет.
— Папа, — сказала Джилл. — Достаточно. Если мы все не можем сидеть здесь и наслаждаться приятным ужином, тогда, может быть, нам с Дерреком следует уйти.
— Томас всё ещё любит тебя, — сказала её мама, пронизанным отчаянием голосом. — Он сожалеет о том, что сделал.
— Вы действительно пытались свести его с Лорой? — глаза Джилл не могли скрыть боль, которую она чувствовала из—за их предательства.
— Пытались или нет, это не имеет никакого отношения к делу, — сказал её отец. — Факт в том, что он хочет только тебя.
Джилл встала и посмотрела на Деррека.
— Давай потанцуем.
Деррек без колебаний поднялся на ноги и повёл её на танцпол. Из колонок играла нежная баллада "Just The Way You Are" Билли Джоэла, что было хорошо, потому что его колено снова начинало болеть. Когда они дошли до центра, Деррек взял Джилл в свои руки и прижал ближе к себе, пока они кружились под музыку. Между ними двумя не было произнесено ни слова. В словах не было необходимости.
***
Спустя семьдесят два часа после их адского ужина, Джилл, держа на руках Райана, постучала в квартиру Деррека. Это была пятница, четыре часа вечера, и она с восторгом ждала вечера без родительских вопросов о каждом её шаге. Как только её родители поняли, что Джилл не собирается возвращаться в Нью—Йорк, они отвезли Лору в аэропорт, понятия не имея, что они ещё некоторое время не увидят свою младшую дочь. Затем они направились в Сан—Франциско, сказав Джилл, что они вернуться попрощаться на следующей неделе, прежде чем отправятся домой. Девушка не знала, что думать о побеге своей сестры с группой, но Лора казалась очень счастливой, и только это имело значение.
Дверь открылась, и, как всегда, Деррек выглядел невероятно безумно, красивым до потери дыхания. Не важно, что на нём были простые серые спортивные штаны и чистая белая футболка. Густые тёмные волосы завивались над его ушами, и, когда их взгляды встретились, его карие глаза казались темнее, чем она помнила. Выражение его лица было трудно прочитать, в нём было что—то опасное, от чего у неё всё сжималось внутри.
Он забрал из её рук сумку с детскими вещами и жестом пригласил её войти.
— Я подумала, что сначала принесу тебе Райана, а затем схожу за переносной кроваткой, — сказала она, заходя внутрь.
— Нет необходимости.
Он наклонился вперёд, и на краткий момент она подумала, что он собирается
Джилл мысленно отругала себя за мысль, что Деррек поцелует её. Ещё более нелепым был тот факт, что она собиралась позволить ему это. Он был более чем любезен за ужином с её напрягающими родителями, выдержал их грубость и самоуверенность. Их оскорбительные вопросы и грубые комментарии были ему как с гуся вода. Деррек был добрым и вежливым. И лучшей частью вечера стало то, когда он без вопросов последовал за ней на танцпол и держал в своих руках, успокаивая её нервы и придавая ей чувство безопасности.
И в этот момент она поняла, что попала в беду.
Она никогда не верила женщинам, которые настаивали на том, что влюбились в мужчину за несколько дней знакомства. Но теперь Джилл знала — такое могло произойти, потому что происходило с ней. Она быстро и сильно влюблялась в Деррека Бэйлора.
И нужно было прекратить это.
Деррек закрыл за дверь.
— Пойдём со мной, — сказал он. — Я хочу кое—что тебе показать.
Она пошла за ним вперёд по коридору. По пути заглянула в его спальню и заметила, что он починил раму кровати с тех пор, как она была здесь в последний раз. От воспоминаний щёки запылали, в то время как внутри всё затрепетало.
Когда она зашла в последнюю комнату, где ждал Деррек, её глаза округлились от удивления. Гостевая комната была переделана в детскую. Стену опоясывали две голубые кромки. Здесь был голубой ковёр с игрушечным паровозом и белые полки, заставленные мягкими игрушками.
— Здесь красиво. Когда ты это сделал?
— Сегодня.
— Поэтому Мэгги была здесь недавно? Чтобы помочь тебе всё украсить?
Он выглядел удивленным, и, возможно, ему было не по себе.
— Я видела, как она выходит из твоей квартиры, — объяснила она.
— Как ты узнала, что это была Мэгги?
— Я видела тебя с ней в суде, когда ты был в новостях.
— Ах, — произнёс он. — Я украсил комнату сам, хотя Мэгги предлагала, чтобы я повесил мобиль с животными повыше, чтобы Райан до него не дотянулся.
— Вы с Мэгги некоторое время были друзьями?
— Практически вечность, — ответил он. — В детстве она была как мальчишка.
Та Мэгги, которую она видела, выглядела слишком серьёзной, чтобы играть с мальчишками.
— Это было много лет назад. С тех пор она изменилась, — на этом он закрыл тему и подошёл к кроватке. — Это называют комплектом для сна "четыре в одном". Он разбирается, чтобы расти вместе с ребёнком. Внутри матраса большой слой пены, и он гипоаллергенный. Что ты думаешь?
— Это великолепно. Мне нравится вишнёвое дерево. — Джилл перевела взгляд с подходящего столика на высокий комод и роскошные постельные принадлежности из мягкого велюра и хлопка. Всё, от балдахина на окне до мешка для подгузников, идеально подходило друг другу.
Деррек открыл ящик комода.
— Всё, что может понадобиться Райану, находится прямо здесь.
Прижимая Райана ближе, она протянута руку и дотронулась до свитера.
— Это кашемир.
Он кивнул.
— Он мне понравился, потому что мягкий.