Родить Минотавра
Шрифт:
– Соврал всё-таки, – сделал вывод Виктор. – Стыдно, молодой человек, отвлекать занятых людей от дела.
– Если следствию мои показания неинтересны, то тогда о чём разговор.
Судя по ноткам торжества в голосе, кое-что Резанов действительно знал, и Чеботарёв насторожился.
– Видел я этих ребят ночью на том самом месте, где произошло убийство. – Ты уверен, что это были именно они?
– Стопроцентной гарантии я тебе дать не могу, но приметы совладают. Настроение у меня было паршивенькое, а тут ещё Ксения со своими страхами… – Ксения была с тобой?
– Конечно, – удивился Резанов. –
– О дыре в заборе ты давно узнал?
– Уже больше месяца там езжу. Я тебе честно скажу, струхнул малость: темень кругом, а тут нам дорожку аккуратно так подрезали – ни вправо, ни влево хода нет. У моего «Москвича» мотор заглох от чужого коварства. Они посветили фонариками сначала на меня, потом на Ксению: извини, говорят, мужик, ошиблись.
– А про этот проезд многие знают? – Нельзя сказать, что там движение оживлённое особенно по ночам, но автомобилисты народ ушлый и всё время норовят проехать не той дорогой, которую им указывает наше доброжелательное ГИБДД. Я думаю, эти ребята не случайно там оказались, они кого-то ждали. Причём этого кого-то они явно не опасались, иначе не пошли бы на меня столь беззаботно.
– Спасибо за помощь, Сергей Михайлович, – официально поблагодарил информатора Чеботарёв. – Приношу вам свои извинения за проявленное в начале разговора недоверие.
– Какие пустяки, Виктор Васильевич, – хмыкнул Резанов. – Но вы уж не забудьте нас по части информации.
– Ты будешь в очереди первым, – не слишком любезно буркнул Чеботарёв и повесил трубку.
Выходит, ждали. Причём ждали человека абсолютно беззащитного – Резановские слова только подтвердили наблюдения Чеботарёва. Не исключено, что Сахаров с подельниками ошибся во второй раз, а нужная им компания воспользовалась удачно сложившейся ситуацией. Надо поговорить ещё и с Ксенией, Резанов человек с фантазией, мог что-то прибавить, что-то упустить, а у Ксении глаз практичный, женский. Правда, состояние Ксении, если верить Резанову, оставляет желать лучшего, но, в конце концов, Чеботарёвым движет не праздное любопытство: если разговор негативно подействует на женщину, то он в любую минуту может его прекратить.
Ксения приняла Чеботарёва, как старого друга и засмеялась, глядя в его озабоченное лицо:
– Признайся, я произвожу необычное впечатление? – Давненько не виделись, – вильнул Чеботарев. – К тому же я более выдержанный человек, чем Резанов.
– А он тебе обо всём рассказал?
Глаза Ксении излучали уверенность и оптимизм. Зря, между прочим, Резанов утверждал, что она пополнела, никаких особых изменений в ёё фигуре Чеботарёв не обнаружил, а худенькой Ксения никогда не была.
– В общих чертах, – сказал Чеботарёв. – Он за тебя испугался. – Заигралась, – Ксения состроила извиняющуюся гримасу. – Я никак не предполагала, что он воспримет всё это всерьез. Он меня достал своими упрёками в отсутствии фантазии. А тут ещё я себе волосы испортила. Пришлось стричься под ноль.
– Представляю, – сочувственно поддакнул Чеботарёв. – Да ничего ты не представляешь, – возмутилась его лицемерию Ксения. – Понять меня может только женщина, пережившая подобное несчастье.
– Резанов здорово расстроился. – Да, я это слишком поздно поняла, мне то казалось, что он оценил мою игру.
Виктору Ксения всегда нравилась – сильная, волевая, целеустремленная. И в этом своем офисе она не выглядела элементом чужеродным, наоборот смотрелась среди телефонов и компьютеров, как рыба в воде. Некто, Чеботареву незнакомый, приоткрыл дверь, но, встретив суровый взгляд начальства, тут же её и закрыл, не осмелившись даже слова произнести без разрешения.
– Строга, – попенял Чеботарёв. – Мягче надо с людьми.
Ксения вновь засмеялась:
– Мягче с мужиками никак нельзя, у них воображение начинает разыгрываться, а мне Резанова с его фантазиями хватает за глаза.
– Резанов мне говорил, что тебе кто-то угрожает? – Мало ли психов, – махнула рукой Ксения. – Звонил какой-то ненормальный, напугал мою секретаршу. Девочка у меня недавно и к хамству ещё не привыкла. – Я к тебе, собственно, по другому поводу, – уточнил Чеботарёв.
Тень набежала на лицо Ксении, но Виктор не придал этому значения – редко кто добровольно рвётся в свидетели, да ещё по столь пакостному делу, как убийство трёх человек. Это у Резанова к подобным проблемам профессиональное любопытство, а для делового человека, чем он дальше от правоохранительных органов, тем лучше. – Я просто хотел кое-что уточнить, глаз у тебя трезвее, чем у Сергея. – Насчёт трезвости ты в самую точку попал, – улыбнулась Ксения. – Мы выпили в ресторане, я поменьше, он побольше. Поэтому Резанов и полез в тот тупик, не захотел перед гаишниками светиться.
– Ты никого из этих людей прежде не встречала? – Нет, – уверенно отозвалась Ксения. – Она, видимо, в тени забора прятались, а затем выскочили неожиданно наперерез.
– Резанов сразу вышел из машины? – А что ему оставалось делать, мотор-то заглох. Разговор, правда, был недолгим. Они подали машину назад и освободили проезд.
– Спасибо за информацию. – Спасибо оставь себе, а меня, будь добр, не впутывай в это дело, Виктор Васильевич. Терпеть не могу, ходить в свидетелях.
Визит к Ксении дал Чеботарёву ещё меньше, чем разговор с Резановым. Впрочем, никаких открытий он от этой встречи не ждал и пошёл на неё только для очистки совести.
И всё-таки что-то в этом разговоре было не так. Чеботарёв несколько раз прокрутил его в памяти и не нашёл к чему придраться, но ощущение неискренности со стороны Ксении не пропало. Фальшь была не столько в словах Ксении, сколько в её поведении. Когда Резанов появился в Чеботарёвской квартире, он был не на шутку встревожен и расстроен. Да фантазёр, но не настолько же, чтобы не почувствовать игры женщины, с которой знаком пять лет. Сергей слишком умён и наблюдателен, чтобы его можно было так легко провести.
Почему-то в сознании Чеботарёва всё время пересекаются два этих совершенно, казалось бы, не связанных друг с другом дела: Кинг-Конг, божественный бык, убийство Паленова и чудовищно изуродованные тела.
Нельзя сказать, что Чеботарёв поджидал соседку, он просто знал, что в это время она укладывает своего малыша спать и отправляется в магазин на углу. Как-то, помимо его воли, этот факт отпечатался в памяти. Иной раз он досадовал на себя за излишнюю наблюдательность, но в данном случае она ему пригодилась.