Родить Минотавра
Шрифт:
Фален – странное имя, но ведь это имя из Резановского сна. Сергею вдруг пришло в голову, что Фален, это Паленов – созвучие имён более чем очевидно. Но тогда кто же такой Атемис, нанёсший Паленову роковой удар? Ведь в Резановском сне Атемиса не было. Резанов понятия не имел, были ли у Ксении дела с Паленовым, но убитого бизнесмена она знала, и уж конечно его трагическая смерть произвела на неё впечатление. И здесь расхожее изречение, что все, мол, под Богом ходим, вряд ли может служить утешением для таких, как Ксения. Под Богом ходим все, это верно, но у некоторых этот путь ещё и под оптическим прицелом, что, конечно
Подъехав к роскошному зданию с горделивой надписью по фасаду, Резанов аккуратно прикрыл дверцу своего пошарпанного до неприличия «Москвичонка» и тут же сделал вид, что не имеет к этой консервной банке никакого отношения, а приехал сюда если и не на роскошной «Тойоте», то на «Вольво» наверняка. Во всяком случае, значительность в выражении лица, и благородство в осанке на это неопровержимо указывали. – Вы по личному делу? – Я журналист, – сказал истинную правду Резанов. – У меня даже личные дела имеют оттенок общественной пользы.
Фраза была замысловатой, и Рёзанов сам не совсем понял, что сказал, а уж от молоденькой секретарши требовать понимания было просто бессовестно. Вообще-то, по мнению Сергея, Ксёнии следовало бы взять секретаршу посолиднее, поскольку от этой девчушки проку наверняка немного. Нет, если бы Ксения была мужчиной, то Резанов её понял бы, девчонка совсем недурна: в меру длинноногая, с большими глазами на худом скуластом лице и с целой копной белокурых волос.
В святая святых его всё-таки пропустили, но хозяйку кабинета он узнал не сразу. Ксения никогда почти не повязывала голову платком, разве что лёгкой косынкой, выходя на улицу в ветреную погоду, а уж со своими волосами она носилась так, что Резанова порой зло брало. Взять хотя бы фен, который он всё время забывал купить, и о котором она ему каждый раз напоминала. Несколько раз он советовал Ксении подстричься, но его советы оставляли без внимания. А сейчас Резанову показалось, что Ксения последовала его совету, но, кажется, не совсем удачно. Видимо, вид опешившего Резанова сильно расстроил Ксению, потому что она тут же отвернулась к окну. Её фигура на фоне этого огромного окна выглядела потерянной, и Резанов, пожалев Ксению, ругнул себя за дурацкую реакцию.
– Ты что, в монастырь собралась, – спросил он её с улыбкой, обнимая сзади за плечи.
Ксения заплакала совершенно неожиданно для Резанова, и не просто заплакала, её буквально затрясло от рыданий. Резанов развернул Ксению к себе и прижал обвязанную платком голову к плечу.
– Да будет тебе, Ксюша, подумаешь, испортила причёску.
– Я не испортила, – сказала она сквозь слёзы. – Я побрила голову. – Побрила? – удивился Резанов. – А зачем?
– Жрец Атемис посоветовал. Иначе кто-нибудь использует мои волосы для магических заклинаний ребёнку во вред.
Сказать, что Резанов удивился её словам, значит, ничего не сказать, он просто испугался. Ему-то казалось, что история с дурацкими снами давно уже выветрилась из её головы.
– Я беременна, Серёжа. – Это ты тоже от жреца Атемиса узнала? – Нет, сама догадалась.
– Ну, хоть тут без мистики, – вздохнул с облегчением Резанов. – Тебе нужно отдохнуть, всех денег всё равно не заработаешь, а здоровьем бросаться не следует. – Ладно, – Ксения, кажется, взяла себя в руки. – Я подумаю. Ты сегодня вечером свободен? Хочу сходить в ресторан, слегка развеяться.
Резанову показалось, что ресторан не самое подходящее место для беременной женщины, но вслух он ничего такого говорить не стал. В конце концов, Ксении виднее.
– Я свободен вечером, буду ждать тебя у входа.
В «предбаннике» Резанов одарил улыбкой хрупкую секретаршу. Однако ответной реакции не дождался, у девчушки был уж слишком напуганный и встревоженный вид. Резанову даже показалось, что она хочет сообщить ему что-то важное, но не решается.
– Проблемы? – Резанов дружески подмигнул блондиночке. – А вы родственник Ксении Николаевны? – в свою очередь полюбопытствовала секретарша.
– Видишь ли, детка, – по-отечески улыбнулся Резанов, подсаживаясь к столу, – твой шеф – молодая женщина, у которой, помимо деловых, имеются и другие интересы. Понимаешь?
– Да, – кивнула головой секретарша, и лицо её порозовело от смущения.
А ещё утверждают, что наша молодёжь не в меру развратна, насмотрелась-де того, что их родителям даже в похабных снах не снилось. Но если судить по горевшему в краске смущения лицу этой девочки, то старшее поколение в который уже раз ошиблось в младшем.
– Тебя как зовут? – спросил Резанов, дабы перевести разговор в более непринуждённое русло.
– Лидия, – отозвалась блондиночка и тут же без передыха добавила. – Ксении Николаевне угрожали сегодня. – Кто? – Не знаю, – покачала головой Лидия. – Мужской голос по телефону. Я случайно слышала.
– О чём был разговор?
– Я не поняла, – голос Лидочки дрогнул. – Сказал только: будешь упрямиться – тебя ждет участь Палёного. А Палёный, это ведь Паленов, которого убили недавно. – А больше никаких имён не называли? – Я не слышала, – испуганно покосилась на дверь кабинета Лидия. – Ты давно у Ксении Николаевны работаешь?
– Три месяца. – Бизнес работа нервная, – пояснил неофитке Резанов. – Люди срываются, часто ругаются попусту и угрожают не всерьёз. Так что ты особенно не пугайся. Но если услышишь что-нибудь подобное – звони мне. Договорились? – А я ваши статьи читала, – призналась Лидия и вновь покраснела. – Мне понравилось.
– Выходит, мы с тобой давние знакомые, а значит, есть все основания дружить и дальше.
На этом Резанов расстался с застенчивой секретаршей, озабоченный случившемся гораздо больше, чем захотел показать испуганной девушке.
Чеботарёв встретил старого друга почти равнодушно, словно расстался с ним накануне, хотя, по прикидкам Резанова, виделись они в последний раз полгода назад. Впрочем, эти шесть месяцев не оставили на покрытом вечным загаром лице Виктора никаких следов. И все с тем же насмешливым скепсисом смотрели на мир его прищуренные глаза. Фигура Чеботарёва тоже не претерпела существенных изменений, и не похоже было, что он собирается когда-нибудь потолстеть. Те, кто имел неосторожность посчитать его худую и не слишком представительную фигуру слабой, очень скоро раскаивались в своей опрометчивости, ибо Чеботарёв обладал отменной реакцией и хорошо поставленным ударом, который Резанов, грешивший по молодости лет боксом, имел возможность попробовать собственными боками. Было время, когда они практически не расставались, но потом жизнь развела их по разным углам.