Родники мужества
Шрифт:
В одну благодарность сливаем слова
тебе,
краснозвездная лава.
Во веки веков, товарищи,
вам —
слава, слава, слава!
Но это еще будет. А пока...
* * *
...Уровень воды между тем становился все выше. Это восточный ветер начал гнать азовскую воду в залив. Форсировать Сиваш стало труднее, опаснее.
По себе могу представить состояние бойцов и командиров, оказавшихся в соленой купели залива. Правда, мне пришлось переходить его в несколько иных, лучших условиях. А вот они, первые...
А первыми, как мы видим, торили дорогу через Сиваш воины 346-й Дебальцевской дивизии. За ними шли бойцы и командиры 257-й и 216-й дивизий. Они погружались сначала по колено, затем по пояс и даже по грудь в холодную воду. Грязные илистые волны били их, обрызгивали лица. От прогоркло-соленого запаха перехватывало дыхание, на губах оседал какой-то глинистый налет. Сапоги вязли в придонном иле. И бойцы, с трудом вытаскивая из него ноги, наваливались всем корпусом на плотную толщу воды, чтобы одолеть следующий метр брода.
Шли плечом к плечу, ни на минуту не забывая об опасности. Ведь случалось, что кто-то из них неожиданно попадал и в воронки. И тогда ему помогали, протягивали руки. Изловчались, ибо руки тоже были заняты — несли, подняв над головами, оружие, боеприпасы, ящики с продовольствием...
Генерал Станкевский, идущий первым, то и дело поднимал настороженный взгляд к небу: не летят ли вражеские самолеты? И предчувствие не обмануло комдива. Появились «юнкерсы». Фашистские летчики, естественно, действовали безнаказанно. Сбросив бомбы, снижались до бреющего полета, поливали Сиваш пулеметным огнем... [37]
Но вот наконец берег. Люди, выходя из воды, тут же падали на землю. После четырех часов пути по «гнилому морю» хотелось хоть минуту отдохнуть, перевести дух.
Но отдыхать некогда. Вперед, только вперед! Нужно занимать оборону. Ведь враг вот-вот поймет свою промашку, обрушится огнем и сталью...
При форсировании Сиваша с завидным мужеством держались и наши женщины — санитарный батальон пересек залив вместе со строевыми частями. А ведь им было гораздо труднее, чем мужчинам. И все-таки, едва достигнув берега, медсанбат буквально с ходу развернулся в одной из балочек и приступил к обработке раненых. А их у нас оказалось немало.
После напряженного и опасного перехода бойцы, проверяя свое оружие, шутили:
— Вот тебе и Крым! Ни пальм, ни персиков, ни винограда. Один чертополох да курай.
Комдив 346-й дивизии и его штаб довольно быстро провели рекогносцировку местности. И вот уже отданы первые команды: вышедшим на сушу батальонам из полка П. Ф. Компакова немедленно вступить в бой. А к исходу дня им предписывалось занять район Тарханы, Ново-Александровка, Воинка.
К 20 часам закончил форсирование Сиваша и полк подполковника К. П. Сидько. И его батальоны тут же двинулись в направлении Каранка, Томашевка.
Четыре часа спустя южного берега Сиваша достиг полк подполковника А. П. Чистякова. Он получил задачу расширить плацдарм в сторону Ашкадана и Ново-Александровки.
Итак, плацдарм захвачен. А на южный берег залива выходили все новые и новые части и соединения нашего корпуса. 216-я дивизия генерал-майора Г. Ф. Малюкова, 257-я дивизия полковника А. Г. Майкова... Они также с ходу вступали в бой, расширяя плацдарм на своих направлениях.
Было видно, что гитлеровцы застигнуты нами врасплох. В течение первых суток они так и не сумели организовать нам должного сопротивления. К тому же их внимание было приковано и к Перекопу, где тоже развернулось ожесточенное сражение. Гул его доносился и до нас, до Сиваша... [38]
Одновременно с форсированием Сиваша передовыми дивизиями 51-й армии части танкового корпуса, возглавляемого генерал-майором И. Д. Васильевым, одолели Турецкий вал, смяв здесь оборонительные заслоны 17-й фашистской армии. Затем кавалерийский полк подполковника Ориночко, поддержанный танками, овладел поселком Перекоп, захватив при этом в плен сотни гитлеровских солдат и офицеров, немало боевой техники и оружия.
Несколько танковых подразделений форсированным маршем устремились к Армянску, расположенному несколько южнее Турецкого вала. Таким образом, в оборону врага был вбит стальной клин. Его глубина составляла свыше четырех километров.
Естественно, что гитлеровцы начали предпринимать все возможные меры, чтобы как-то исправить создавшееся положение. Утром следующего дня их авиация, а вслед за нею танки с пехотой нанесли мощный удар под основание клина и даже добились здесь временного успеха. Ситуация для наших войск создалась довольно неприятная. Кончались боеприпасы, приходилось беречь каждый снаряд, каждый патрон. Раненые оставались тут же, на линии огня. Эвакуировать их было некуда.
И вот тут-то этим попавшим в беду войскам пришли на помощь форсировавшие Сиваш дивизии 10-го корпуса. Они вынудили немецкое командование срочно перебросить часть своих сил на новый участок фронта, то есть против нас.
Атаки врага начались ранним утром 2 ноября. Велись они по классическому для гитлеровцев образцу. Сначала их авиация наносила по нашей обороне бомбовый удар, затем в дело вводились танки и САУ, за которыми следовали густые цели автоматчиков.
Не раз и не два бросались враги в атаку, стремясь столкнуть защитников с плацдарма в Сиваш. Но все было тщетно. Советские воины сражались стойко и, несмотря на острую нехватку противотанковых средств, все-таки останавливали броневые лавины гитлеровцев.
Останавливали, но... Ох, как же досадовал генерал-майор Станкевский, не имея возможности организовать еще более прочный заслон для танков врага! Артиллерии-то в дивизии нет, ее не переправили. Вся надежда на гранаты. Но и их запас подходит к концу.
Впрочем, не ослышался ли он? Вот раздался пушечный [39] выстрел, и загорелся идущий в атаку фашистский танк. Еще выстрел, и вторая броневая коробка начинает поспешно отползать назад, развевая за собой черный шлейф дыма. Не сон ли?!
Нет, не сон. Это вела огонь сорокапятка сержанта Гаяса Хасанова. Расчету под его командованием удалось с неимоверными трудностями перетащить свое орудие на южный берег. Через Сиваш!