Родники Пустоши
Шрифт:
– Боги, дайте сил, дайте благоразумия. Я знал, на что иду... дайте терпения.
Он взъерошил руками волосы и вернулся в дом, где спала ничего не подозревающая жена.
Когда сегодня Альберто увидел выбитую дверь, то чуть не получил разрыв сердца, подозревая самое страшное. Но боги защитили его семью, сберегли и Алексу, и дитя. Вот только с того момента она стала сама не своя. Ещё бы, такой испуг!
И чтоб лишний раз не тревожить её покой, Альберто решил ничего не говорить Алексе о её признании. Он знал, что её сердце занято, он знал, что будет трудно. Но она старается ради него, она действительно хорошая жена, радуется каждому его приезду. Поэтому
Глава 6
В имении Ферраламо только утих шум после очередных посетителей. Гибель магистра Дутти в домашнем кабинете Главного Инквизитора всколыхнула организацию даже больше, чем покушение на самого Бертольда. А всё почему? Потому что правда стала прорываться наружу, как бы её не пытался скрыть Главный Инквизитор.
После того, как проклятая еретичка едва не лишила его жизни, а его единственный сын практически разрушил до основания здание Святой Инквизиции, то вопросы, конечно, возникли. Но свидетелей того, что Леонардо был заточён в тюрьме, не осталось. Сам же охотник их и убил при вспышке гнева. Как и тех, кто видел, кто именно разрушает темницу, не оставляя камня на камне. Леонардо сам превосходно замёл следы, указывающие на него. Поэтому вопросов к Бертольду было немного. Леонардо даже числился среди прочих служителей Инквизиции как пропавший без вести. Только самые преданные Бертольду люди знали правду и пытались найти Лео. Такие как магистр Дутти. Но после его гибели союзников у Главного инквизитора практически не осталось.
– Какой позор!
– метался по кабинету он.
Главный инквизитор Южных земель Священной империи Бертольд Ферраламо сжал в руках тяжёлый ритуальный кинжал, громоздкий и не особо острый предмет, зато богато инкрустированный. Камни покрывали рукоять и частично лезвие, но это было не для красоты: это была плата за вход в мир мёртвых, не смотря на страшный грех самоубийства. Пожилой, но еще крепкий мужчина, набираясь смелости для последнего в своей жизни поступка, медлил: он не мог вынести позора, который лёг на всю семью, он готов был уйти в своей инквизиторской мантии, рука уже была занесена для сильного удара в грудь… Но не страх останавливал его.
Со смертью Бертольда их честь не очистится и род останется запятнан ужасным преступлением, что совершил его сын — Леонардо. И богомерзкая еретичка останется жива, будет и дальше морочить головы своим лживым учением наивным людям. При мысли об этом тело инквизитора пронзила физически осязаемая боль, мышцы свело судорогами, а горло перехватил спазм, отчего мужчина страшно захрипел и в порыве гнева перевернул тяжёлый кабинетный стол.
Он тяжело дышал, приходя в себя после ослепительной вспышки гнева, на миг лишившей его самообладания. На рассыпанные у ног бумаги из носа начали капать багровые капли. Инквизитор достал из нагрудного кармана платок и приложил к лицу. Что-то часто стало с ним повторяться подобное… Видимо бог решил проверить на прочность своего верного слугу и послал такие испытания.
Что же, возможен был лишь один исход всего произошедшего: Бертольд найдёт своего оступившегося сына и восстановит честь их рода. Как бы больно не было. Сейчас мужчина увидел перед глазами картины прошлого, когда он был счастлив, когда пророчил сыну великую судьбу, держа его на руках, видя каким любознательным и отважным растёт его сын, как жадно впитывает всё то, что слышал от отца, как, будучи совсем крошечным, повторял всё за родителем, веселя своими выходками домочадцев особняка семьи Ферраламо.
Леонардо… «Как же так,
Прежде, чем лезвие клинка поставит точку на скрижали жизни Леонардо, Бертольд намерен был наказать и ту девку. Проклятая адептка запрещённого культа. Чем она помутила разум его наследника, что он пошёл против церкви, против правосудия, против Бога?! Неужели он не понимал, что своими руками уничтожает всё, что его предки добывали потом и кровью?.. И это не расположение или богатство, нет! Сейчас Бертольд думал о духовном… Сколько жизней положено было, чтоб искоренить это зло, что отбирало души, заманивало в лживые силки несчастных людей, сколько предков Бертольда остались навеки молодыми? И что теперь? Сын главного инквизитора, которому за его усердие, острый ум и истинную веру дорога был одна - стать преемником отца, он нарушил приговор. Он помог приговорённой. Он сбежал с ней.
– Бертольд, милый… - бледная измученная женщина вошла в кабинет и замерла, поднеся к лицу ладони, - Бертольд!..
– Уйди, - прорычал мужчина.
И тут в его руке блеснул кинжал.
– Что это?! Бертольд, нет!
– Убирайся!
– он подошёл к шкатулке и положил туда драгоценный артефакт, захлопнув крышку, - это твои сказочки дали свои всходы! Довольна теперь, довольна?
Инквизитор навис над своей женой грозовой тучей, а она беззвучно плакала, упав на колени и закрывая руками лицо. Затем мужчина вышел из комнаты, грохнув дверью так, что посыпалась штукатурка со стен. А Адель Ферраламо всё стояла, не находя в себе силы встать и уйти. Она знала, что муж найдёт, кого обвинить, ведь это было его обычной привычкой. И она каждый раз прощала его за это, но, видимо, слишком устала, потому что не пошла с милой улыбкой за ним, как бывало прежде, а тяжело привалилась к стене, выдохнув:
– Иди вперёд, сынок, не оборачивайся. Будь верен себе, а не кому-то, как я…
Глава 7
После разговора с Лео я была сама не своя, стала рассеянной, часто не слышала, задумавшись, когда ко мне обращались. Альберто бросал на меня обеспокоенные взгляды, но молчал. После нападения инквизиторов на поселение он больше не уезжал и всё время находился рядом. Его замкнутость изводила меня не хуже воспоминаний об охотнике. Мне казалось, что муж знает о моей встрече с ним и о моих мыслях, но избегает ссоры, поэтому не начинает разговор.
Я сама себе была противна. Я запуталась, но никому не могла рассказать о своих переживаниях. Мама однозначно начнёт меня журить и отчитывать, а никому другому в поселении я не посмею сознаться в том, что в моём чреве рос ребёнок инквизитора.
Пожалуй, меня могла бы понять лишь Джульетта, успокоить, приободрить. Но она была далеко, в другой жизни...
А жизнь текла своим чередом. Мужчины восстановили разрушенные здания, женщины им в этом помогали. Покидать обжитое место не стали, ведь других родников в Пустоши так и не нашли. Хотя Альберто снаряжал и сам участвовал в поисковых вылазках.
– Я сразу говорил, что нужно строить серьёзные укрепления и как можно быстрее, - говорил он после каждой неудачной поездки.
Наконец-то, старейшины стали прислушиваться к нему и реагировать быстрее, без долгих уговоров. Работа кипела днём и ночью, ведь нападение могло повториться в любой момент.
Леонардо я больше не видела и не знала, приезжал ли он ещё. Душевные метания стали понемногу успокаиваться, вселяя в меня призрачную надежду, что всё может наладиться. Но это продолжалось недолго.