Родное. Избранное

Кирюшин Виктор

«Давно забытая отрада…»

Давно забытая отрада —От счастья голову терять,Но девичьего виноградаТак дерзко пламенеет прядь!Так воздух утренний разреженИ удивителен на вкус,И, облетевший, не заснеженВдали черёмуховый куст.Пускай седыми холодамиГрозит недальняя зима,Пускай не видимся годамиС той, что свела меня с ума.Но иногда приходят снами —Её лицо, улыбка, речь…И очарованная памятьУже дороже новых встреч.

«Не

знаю, как любовь кончается…»

Не знаю, как любовь кончается.Быть может, над землёю тленной,Как струйка дыма, истончается,Чтобы остаться во Вселенной.А может, нищенкой на паперти —Ни мёртвая и ни живая,За медяками нашей памятиСтоит, лица не открывая.Неизгладима и невенчана,Забвенна и неотторжима…Прости, что музыка не вечнаяНас на путях земных кружила.Ведь так бывает, так случается:Вдруг разминулись бестолково…Не знаю, как любовь кончается.Со мною не было такого.

Выстрел

Уповая на чудо,Отпустил тетиву.В никуда ниоткуда,Наугад,В синеву.И пошёл за стрелоюЧерез поле и рвы.Лишь лихое да злоеПовстречалось, увы.В никуда ниоткудаПроутюжил стерню.Молодецкую удальЗагубил на корню.Заблудился не первымВ дикой чаще лесной:Ни лягушки-царевны,Ни стрелы запасной.Вот наука невежде…Хватит ваньку валять!Надо целиться прежде,А потом уж стрелять.

«Вот мальчик…»

Вот мальчик.Влюблён и наивен.Охотник, дитя, дуралей.Вот женщина.Лето и ливень,И чувственный сумрак аллей.Наверное, это случитсяИ душу отравит, как яд.Зовёт, ускользает, лучитсяЕё понимающий взгляд.Так следуй, мальчишка отважный,Ознобному гулу кровей!…Как волосы пахнутНа влажной,Дождями омытой траве.О, женщина!Автор и зрительСпектакля, что создан шутя.Пусть думает: он – победитель!Охотник наивный,Дитя.

Соловей

Сколько их под этой звёздной сферой —То правее трели, то левей…Говорят, он маленькийИ серый,В зарослях поющий соловей.В темноте почти бессильно зренье,Но глубок и осязаем звук.Ни к чему цветное опереньеЭтой песне воли и разлук.Ничего не знаю совершенней.Слушаю – живую воду пью!Никаких особых украшенийРусскому не надо соловью.

«Всего не постигнуть умом…»

Всего не постигнуть умомИ не надо:Есть тайна в предутреннем шелесте сада,В гуденье недавно растопленной печки,В несвязном журчанье мелеющей речки.Как сладко услышать средь тысяч созвучийТаинственный зов пламенеющей тучиИ шум поднебесный угрюмого бораРаскатами неисчислимого хора!Душе ведь не нужно особой науки —Ловить на лету эти ритмы и звуки,Мелодии, жалобы, вздохи и пенье,В которых сливаются страсть и терпенье.Неявную весть о былом и грядущемНавеют дорога и поле, и пуща.Не всё и всегда уловимо для слуха,Но сердце стократно надёжнее уха.

«Речки заросшее узкое русло…»

Речки заросшее узкое русло,Непроницаемый сумрак дерев.Что ж вы молчите и смотрите грустно,Щёку ладонью легко подперев?Где-то кричит одинокая птица,Рыба играет и вьётся вьюнок,Всё впереди – и простить,И проститься.Всё позади – и вина, и вино.Знаю, победа сродни пораженью,Зыбок над временем наш перевес.Белые лилии льнут к отраженьюНемолодых предзакатных небес.Краток роман, оттого и не скучен,Скоро забудутся год и число.Только вот лодка со скрипом уключин,ВечерИ в золоте капель весло…

«Сначала полем…»

Сначала полемдо речной излуки,Где лунный светвосходит из глубин.Как август щедрна запахи и звуки,На красный цветосинок и рябин!Ещё тепло,и птичий посвист нежен,И жизнь кипитВ любом из уголков,Но спелый воздухвымыт и процеженСквозь марлюзагустевших облаков.Антоновкой пропахшаяи сеном,Округа дремлет,вечностью дыша,Но исподволь готовык переменамсозревшиеПрирода и душа.

«Был вечер сер и тих…»

Был вечер сер и тих,Вдруг вспыхивает светНа самый краткий миг,Но остаётся след.Как память о тепле,Что берегут вдвоём,След капли на стеклеИ на лице твоём.Как зыбок этот мир!И как непрочен след!Но, вспыхнувший на миг,Не угасает свет…

«И дым черёмух у крыльца…»

И дым черёмух у крыльца,И этот ливень с чёрной тучейНедолговечны, как пыльцаНа крыльях бабочки летучей.Но встал и замер у стены,Когда явились вдруг,Нерезки,Твои глазаИз глубиныПолуосыпавшейся фрески.

«Рябины стынущий рубин…»

Рябины стынущий рубинПод вьюгой нервною…Я эту женщину любил.Любил, наверное.Своим теплом отогревалВ беде без робости,И целовал,И предавалУ самой пропасти.У той немыслимой черты,Во тьме скрываемой,Нерасторжимостью четыОдолеваемой.Я эту женщину любил.Любил, наверное.Недаром ангел вострубилВ конце над скверною.Душа, остывшая до дна,Прими отмщение!Но казнь всегда была одна —Её прощение.