Родной ребенок. Такие разные братья
Шрифт:
Небольшой зал заседаний, стены которого были облицованы гималайским дубом, был полон. Шум вентиляторов смешивался с возбужденными голосами людей.
— Встать, суд идет! — послышался голос секретаря.
Судья в темной длинной тоге и двое присяжных заняли свои места. Судья стукнул деревянным молотком, объявляя, что заседание суда открыто. Прокурор зачитал заявление Джавахарлала Натха о родительских правах его племянника с супругой на Кишена Саксена. Адвокаты, представляющие интересы обеих сторон, произнесли короткие речи.
Еще
После адвокатов слово предоставили Джавару, как главному истцу по делу. Он тоже кратно изложил содержание своего заявления и главные, существенные претензии к семье Саксена.
— То есть вы утверждаете, господин Натх, что Кишен не родной сын Ешоды? — подчеркнул судья главную мысль истца, чтобы было ясно и прокурору, и присяжным заседателям, и вообще суду…
— Да, — коротко ответил Джавахарлал.
— И то, что он сын господина Ананда? — уточнил судья.
— Да, — так же кратко ответил истец.
— Ваша честь! — обратился к судье адвокат противной стороны. — Позвольте спросить уважаемого господина Натха, почему же он столько лет молчал о том, что Кишен является сыном господина Ананда? Это, ваша честь, не совсем понятно.
— Спасибо, садитесь! — сухо поблагодарил судья и повернул голову к Джавару.
— Ваша честь, поверьте, раньше я не знал этого. Здесь уже говорилось, что Деваки, попав в ту катастрофу, исчезла. Но спустя несколько лет она вдруг вернулась домой, к своему мужу, ваша честь! И первый ее вопрос был: «Где наш сын?». А что мог сказать ей мой племянник? Он давно отдал ребенка Ешоде.
— Это все, ваша честь! У меня пока нет вопросов к истцу, — сказал защитник семьи Саксены.
— А чем вы можете, господин Натх, это подтвердить? Может быть, у вас есть свидетели? — спросил судья.
— Есть у меня свидетель, ваша честь! — громко сказал Джавар и погладил бороду смуглой рукой. — Это доктор Рамеш Чандер. Он подтвердит мои слова. Он мне все и рассказал. Я ездил в больницу и на место событий.
— Свидетель Рамеш Чандер! — пригласил секретарь.
В зал вошел высокий мужчина средних лет в очках. Он дал клятву говорить только правду и был готов к вопросам.
— Итак, доктор Рамеш Чандер, что вы скажете по существу дела? — спросил судья, аккуратно промокнув росинки пота на лбу белоснежным платком.
— Я знаю и помню эту трагическую историю! — решительно заявил доктор. — Роды принимал я.
— И вы можете свидетельствовать, что мальчик — не сын Ешоды? — иллюстрируя повтором мысль доктора, спросил судья. — Что вы скажете?
— Нет!.. В общем, он сын господина Ананда! — уверенно ответил доктор, но с расстановкой. По-человечески его можно было понять, ибо от его слов зависели судьбы людей.
— А что произошло с ребенком госпожи Ешоды? — подключился защитник Джавара.
Доктор поправил очки указательным пальцем, посмотрел на адвоката и произнес грустно:
— Ребенок родился мертвым!
— Это все, ваша честь, — сказал адвокат Джавара, выудив из свидетеля то, что ему было нужно в данной мизансцене, как говорят режиссеры.
— Отдать чужого ребенка Ешоде, не сказав ей об этом, — преступно! — густым басом, негромко, но внушительно произнес судья.
На несколько мгновений в зале воцарилась тишина, и только шум лопастей вентиляторов нарушал ее.
— Я не совершил преступления, — с твердой уверенностью ответил доктор. — Я просто выполнил свой долг долг врача, который заключается в том, чтобы спасти пациента любой ценой. Ваша честь, мне, как медицинскому работнику, сразу стало ясно, что госпожу Ешоду может спасти лишь чувство материнской привязанности.
— Есть свидетели, готовые подтвердить ваши показания? — бесстрастно спросил судья.
— Да! Вы можете, ваша честь, спросить об этом господина Ананда!
— Господин Ананд! — обратился к нему судья. — Прошу! — и указал пальцем на освободившееся свидетельское место.
Ананд положил руку на толстый том Гражданского кодекса и произнес:
— Я клянусь говорить правду и ничего, кроме правды.
— Господин Ананд! — начал судья. — Прежде всего ответьте суду на один вопрос: вы являетесь отцом Кишена или… госпожа Ешода действительно является его матерью?
— Да! — ответил Ананд, попав в нехитрую юридическую ловушку.
— То есть доктор дал суду ложные показания? — ловко уточнил судья.
— Нет! — очень тихо ответил Ананд.
— Ваши слова непонятны! — артистично воскликнул судья. — Хорошо, я повторю свой вопрос: ответьте, кто является матерью Кишена?
— Матерью?.. А кого ребенок называет своей матерью? Да, безусловно, ту женщину, которая выносила его во чреве своем и родила в муках… Но разве не мать та, которая посвятила ему свою жизнь, согрев силой своей любви? Женщина, которую ребенок любит? — пустился в нравственные философствования Ананд. — Ваша честь, вы должны понять… Да, Кишен — мой сын. Он мне дорог, поэтому я не могу ломать его судьбу!
Адвокат Джавара, учуяв помутнение юридической волны, вскочил с места, подняв правую руку.
Судья кивнул.
— Ваша честь! Господин Ананд совершенно прав. То, что госпожа Ешода воспитывала Кишена, бесспорно. Но так же бесспорно и то, что она не является матерью Кишена. Не только господин доктор Чандер, но и господин Ананд подтвердили этот факт! Кишен является сыном господина Ананда, ваша честь! — вбил надежный процессуальный «гвоздь» адвокат.
— Нет! — раздался из зала истошный крик. — Это ложь! Это неправда!
— Госпожа Ешода, пожалуйста! — обратился к ней судья.