Рододендрон цветёт дважды
Шрифт:
– Пелагея, моей подруге нужна помощь.
– Понимаю, – серьёзным тоном ответила ясновидящая. – Дай ей трубку.
– Она – американка, по-русски не понимает.
– Не важно, дай ей трубку.
Я послушно передала трубку Синди. Её лицо было невозмутимым.
– Hello, – сказала Синди в телефон, ровно.
Некоторое время она
– У меня девочка, маленькая дочка, её зовут Алиса… – Синди торопливо говорила на английском. – Алиса ещё слишком мала для того, чтобы потерять мать. Пожалуйста, дорогая леди, я умоляю тебя, помоги мне пожить ещё немного. Я на всё согласна, сделаю всё, что ты скажешь.
Синди замолчала, вслушиваясь в то, что Пелагея говорит ей на неизвестном языке. Слёзы ручьём текли по её красивому, измученному лицу.
– Она назвала твоё имя, возьми трубку, – наконец, сказала Синди.
– Бель, послушай меня, – голос Пелагеи теперь звучал строго. – Я поняла, чего от меня хочет эта девушка. Она просит продлить жизни, ради её ребёнка. Я должна посоветоваться со святыми, перезвоню вам через час.
– Хорошо.
Час тянулся очень долго. Синди распустила пол-плитки шоколада «Хершис» в чашке крепкого кофе.
– А что? Я читала, что, если пить чёрный кофе с топлёным шоколадом, помогает, – сказала Синди, поймав мой взгляд. – Ты знаешь, я бы говно съела, если бы знать, что хоть немного продлит жизнь.
Телефонный звонок заставил нас подскочить.
– Я всё выяснила, – сказала Пелагея. – Мне удалось связаться с архангелом Михаилом, покровителем больных телом. Очень удачно вышло, он, как раз, отвечал на молитвы. Архангел Михаил сказал мне, что на запрос Синди ответит Святой Николай. Он любит делать подарки женщинам и детям. Чтобы желание сбылось, нужно сейчас помолиться ему и выйти на улицу. Его знак – машина скорой помощи, если вы увидите её, значит, Святой Николай принял ваш запрос и показывает вам, что помощь уже в пути. Готовьте ему алтарь.
– Алтарь?
– Да, он любит всё новогоднее, рождественское. Соорудите ёлочку в комнате, украсьте новогодними игрушками, побольше огоньков, фонариков, он всё это любит, это уже намолено за сотни лет.
– Спасибо огромное.
– Позвоните мне в понедельник, после выходных, расскажите, что было, – голос Пелагеи звучал уверенно.
– Ещё раз, спасибо!
– Комар укажет на то, что лечение началось.
– Комар?
– Да, укус комара на видном месте. Это – символ настойчивости и олицетворение выживания.
Пелагея
Синди и я опустились на колени и принялись молиться. «Помоги. Ты знаешь, что я достойна пожить ещё, хотя бы чуть-чуть. Дай мне дотянуть до твоего праздника, ради моей дочери, я прошу», – шептала Синди, сжимая виски в ладонях. Помолившись, мы вышли во двор. Над соседним домом висела бледная стареющая луна.
– Как тихо, – прошептала Синди. – Как ты думаешь, много сейчас маньяков в этом районе?
– Думаю, один точно есть в радиусе пары километров, – предположила я.
– Точно. Сиэтл же, – согласилась Синди. – А чего мы ждём, я забыла?
Из-за угла, со стороны тупика, где наша улица образовывала узкую петлю, выехала машина скорой помощи, белый фургон с красной линией по борту. Машина прошла мимо нас почти бесшумно. Остолбеневшие, мы с Синди проводили «скорую помощь» взглядами.
– Без мигалки, – прошептала Синди.
– Даже фары не включены.
– Первый раз такое, даже курить не тянет.
Мы вернулись в дом.
– А у тебя нет каких-нибудь лишних ёлочных игрушек, – спросила Синди. – Нужно же квартиру украсить для Святого Николая.
– Есть. Надо в подвал спуститься за коробкой, – я посмотрела на Синди. У неё на виске сидел большой комар, уже насосавшийся крови, – она просвечивалась через его брюшко.
– Комар на виске, прибей его!
– Зачем? – пожала плечами Синди. – Сам умрёт. Во мне больше химии, чем крови, как ни крути.
– Олицетворение выживания…
– Точно! – Синди бережно смахнула комара.
Мы обвили рождественскими гирляндами всю спальню Синди. Подвесили пластиковые снежинки под потолком, украсили комнатные растения мишурой. В углу поставили искусственную ёлку, которую дочь Синди, одиннадцатилетняя Алиса, с восторгом обрызгала спреем «Благородная ель».
– Прекрасно, Алиса, теперь в моей квартире пахнет благородной елью и кошачьей мочой, – грустно сказала тень Синди, выглядывая из детской пижамы с красноносыми оленями.
– Мамочка, если бы ты не ушла от моего папы, тебе бы не пришлось жить в этой халабуде с четырьмя котами, – произнесла Алиса голосом Бенджамина.
– Да, если бы я не ушла от твоего папы, мне не пришлось бы жить, – подтвердила Синди.
– Мне кажется, нам стоит ещё раз испечь твоих медовых пряников, тётя Бель, пожалуйста! От них всегда хороший запах. – Алиса потянула меня за рукав.
– Жарковато для пряников, не? – робко возразила Синди. Конец июля, тридцать два градуса в тени.