Родословные
Шрифт:
По выражению лица Гавриила Мстислав без труда понял, что тот уловил ответ. Гавриил еще не успел свыкнуться со своей улучшающейся мимикой, не научился контролировать ее, потому каждый его мыслительный процесс, каким бы глубоким или поверхностным он не был, почти полностью отражался на его лице мимическими морщинами и разнообразными эмоциональными гримасами, отчетливо выражавшими его внутреннее состояние.
Мстислав плавно утопил педаль акселератора и Мерседес, захлебываясь бесчисленными звуками приглушенных хлопков, слегка приспустившись, понесся вперед с почти сверхъестественной скоростью. Вера и Надежда и не думали отставать.
Гавриил, по какой-то неизвестной причине, все-таки надеялся на полет, по-ребячески верил в то, что путешествие непременно должно продолжиться по воздуху, но машины
Добравшись до места, машины, будто вырвавшись из мертвых объятий темной ночи на пространство взлетной полосы, залитое холодным лунным светом, неспешно, одна за другой остановились у небольшого, явно обладающего отличными аэродинамическими характеристиками белого Джета – частного самолета, лишенного иллюминаторов, благодаря чему он больше походил на крылатую ракету. Мстислав по неизвестной Гавриилу причине называл самолет Джет Сетом.
Джет цаплей стоял в метре над землей на трех изящных металлических прутьях. Освещаемый серебряным светом луны он поблескивал в ночи и казался белоснежным. Каким образом он совершал посадку и взлет Гавриил не представлял, но допускал, что любой из предполагаемых им вариантов может оказаться неверным.
Дверь машины открылась неохотно и медленно, только сейчас, покинув транспорт и мельком оглядев местность, Гавриил догадался о месте встречи. Во многом оно напоминало миниатюрный или скорее частный, давно заброшенный аэропорт, расположенный в неизвестном никому месте, полностью скрытом от посторонних глаз непроходимой чащей леса. Взлетная полоса по ширине оказалась едва ли не такой же узкой, как дорога, которой они добирались, а протяженностью не превышала и сотни метров. Благодаря своему, теперь уже окончательно восстановившемуся зрению, в кромешной тьме, абсолютно лишенной малейших звуков природы, Гавриил отчетливо видел бесконечное множество деревьев, забегающих за горизонт так далеко, что казалось, будто им нет конца, но как следует, приглядевшись, он увидел то, как деревья, уже совсем далеко, растворялись в ночной мгле. Продолжая любоваться ночным пейзажем и кронами деревьев, напомнивших ему бесчисленное множество острых пик, он совершенно упустил из виду Мстислава и то, как он со своими верными спутницами насторожился одним, весьма странным обстоятельством: Джет Сет, единственной целью которого служила доставка всех Хранителей к месту встречи, прибыл несколько раньше назначенного. Насколько раньше самолет прибыл и как долго находился здесь до их приезда совершенно не ясно. Эта неясность, очевидно, поразила и прибывших: Вера и Надежда уже подозрительно осматривались, в то время как Мстислав ловко достал из рукава своего фиктримаго, точно шулер карту, небольшую стальную сферу, ту самую или еще одну, но точно такую же, что витала над ним тогда, в заброшенном здании, где находилась капсула Предка. Подняв ее на уровень груди, он медленно отвел руку и сфера, вопреки ожиданиям Гавриила, не упала на землю, а зависла в воздухе.
– ИССИ? – обратился к парящей в воздухе сфере Мстислав, – Разве Хранители уже должны были прибыть?
– Нет, капитан, – незамедлительно последовал ответ – они прибудут через десять минут.
Мстислав нахмурил брови, и лицо его выдало жутчайшее замешательство. Кажется, впервые за долгое время что-то пошло иначе, не так,
– Что-то не так? – из той же сферы, не скрывая удивления, невиданно четко прозвучал голос Виктора, будто бы он стоял рядом с ними, просто оставаясь невидимым.
После заданного Виктором вопроса Мстислав аккуратно указательным пальцем дотронулся до сферы и та, будто бы возбудившись от касания, взмыла чуть выше его головы. Вера и Надежда, не теряя бдительности, в туже секунду встали по обе стороны от Мстислава, приняв уже знакомое Гавриилу боевое положение их смертоносного, готового отразить любую атаку треугольника, однако сейчас, они были полностью лишены оружия и брони. Правда, было совершенно очевидно, встреть они серафимов или любое другое сопротивление вновь, перебьют их даже голыми руками и, вполне вероятно, с закрытыми глазами. На этот раз Гавриил не растерялся: ловко собрав пряди сальных волос в хвост, приготовился, правда, сам пока не ведал к чему именно.
Вера резко обернулась, следом за ней обернулась и Надежда; в полной темноте их глаза, по-кошачьи, яростно горели зелеными огнями. Они поочередно кивнули Гавриилу, и он быстро смекнул, что отставать от группы категорически не следует.
Очевидно, что-то пошло не так.
Они медленно и осторожно направились к одиноко стоявшему Джет Сету, с уже давно остановленными, но еще не успевшими остыть двигателями; даже с расстояния в десять метров Гавриил, как и все остальные, ощущал их тепло.
Сфера же, витавшая над Мстиславом, теперь описывала местность, лихорадочно металась из стороны в сторону. Как выяснилось, она являлась неким подобием всевидящего ока и благодаря ей Виктор, находясь в своих покоях, мог в мельчайших деталях наблюдать за происходящим. Гавриил ошибочно принял сферу за высокотехнологичную видеокамеру, в то время как сфера работала по принципу сканера: считывая каждый миллиметр окружения, она передавала данные на огромные расстояния, при этом проецировала все в желаемых масштабах и мельчайших подробностях прямиком в специальный приемник, расположенный в комнате Виктора. Гавриил понял, почему покои Виктора были настолько просторны и выполнены в темных тонах, видимо, для более четкого отображения картинки. Вопреки всему догадка оказалась недостаточно верной, поскольку позже при личной встрече Виктор признался Гавриилу в том, что давно привык к темному цвету: он расслаблял, способствовал размышлениям, не отвлекал и попросту ему нравился. Он говорил так: если глаза не видят границ, то и мозг начинает мыслить безгранично.
Подойдя к Джет Сету почти вплотную Мстислав жестом руки остановил позади идущих, а после, остановился сам и, наклонив голову, почти прислонившись к самолету ухом, пытался вслушаться – мертвая тишина.
После немного затянувшейся паузы Мстислав, как бы подготавливая, окинул всех быстрым взглядом. Убедившись в готовности своей команды он, рукою вцепившись в наглухо закрытую дверь самолета, вырвал ее без малейших усилий, а уже спустя секунды сам Мстислав, Вера, Надежда и замыкающий их Гавриил находились в плохо освещенном салоне самолета. Сфера появилась только после того, как убедилась в отсутствии опасности.
Едва успел Мстислав переступить порог пассажирского салона, как свет зажегся, точно после окончания представления и, перед глазами их предстала ужасающая картина. Ужасающая настолько, что даже бесстрашная Надежда, потрясенная зрелищем, уткнулась лицом в грудь Гавриила, пытаясь спрятать глаза куда угодно, лишь бы не видеть окружающего ее кошмара. Ужас этот передался и Гавриилу, да так, что тело его стало ему совершенно неподвластным; он буквально застыл на месте, ему даже не удалось успокаивающе обнять Надежду, черные глаза которой увлажнились и, казалось, вот-вот зальются слезами. Веру, как и Гавриила на какое-то время парализовало увиденное. Ни одно лицо не способно было передать столько печали, горечи и грусти одновременно, сколько сейчас передавало измученное горем лицо Веры. Только Мстислав, не теряя над собой контроля, аккуратно ступал в места, не залитые черной, точно смола, кровью. Очевидно, подобное самообладание стоило ему немалых усилий. Он бродил меж убитыми и растерзанными телами, мучительно осматривая их.