Родственные души
Шрифт:
Спеша домой, Айви не могла перестать беспокоиться об Элле и Филиппе. Когда она остановилась перед домом, то увидела только машину своей матери в гараже.
"— Хорошо, — подумала она. — Филипп в безопасности, и у меня есть шанс найти Эллу прежде, чем приедет Грегори".
Айви сделала круг, пройдя через столовую, чтобы убедиться, что она не оставила после себя никаких признаков поиска, прежде чем подняться на верх. Часы шли, как обычно, хотя отставали всего на несколько минут.
Айви поднималась по лестнице, переступая две ступени за
Дверь была открыта настежь, а Эллы не было там и в помине. На кровати не было никакого круглого комочка, поэтому Айви проверила под ней, думая, что после всего, что случилось, Элла может скрываться там.
Ее там не было, но Айви заметила, что обувь и коробка под кроватью была смещена в одну сторону, образуя стену.
Изучив стену, она стянула одеяло со своей кровати. Возможно, Грегори сделал это, загоняя Эллу в угол, в день, когда ранил ее лапу. Возможно, это помогло ему поймать Эллу, когда он изрезал ее бок. Но частью стены были тапочки Айви, которые она надевала сегодня утром.
Она медленно выпрямилась и увидела, что дверь в музыкальную комнату была открыта. Хотя она всегда держала его закрытой.
— Элла, — произнесла она одними губами, чувство страха было настолько сильно, что она не могла говорить вслух.
Она даже не могла ходить. Она подползла к двери и увидела, что наверху горел свет. Держась за дверной косяк, Айви подтянула себя вверх, а затем медленно поднялась по лестнице.
Что он сделал ей сейчас? Порезал другую лапу? Отрезал кусок уха?
Когда Айви добралась до верха лестницы, посмотрела сначала под фортепиано, а затем под всеми стульями в комнате.
Наконец она увидела тень в окне.
— Элла! О, нет! Элла!
Кошка висела на веревке, прибитой гвоздем к крыше. Айви сдернула за веревку и подняла Эллу, но ее тело было мягким. Голова свисала, а ее маленькая шея была сломана.
Айви кричала, прижимаясь лицом к мертвому телу Эллы, все еще мягкому и теплому. Ее пальцы двигались вокруг ушей Эллы, нежно касаясь ее, как если бы Элла просто спала.
— Элла, — то стонала она, то снова начинала кричать. — Он убил ее! Он убил ее!
— Айви! Что случилось? — спросила ее мать.
Айви изо всех сил пыталась взять над собой контроль. Все ее тело дрожало. Она прильнула лицом к мягкой кошачьей шерсти Эллы. Она не могла отпустить ее.
— Он убил ее. Он убил ее!
Ее мать поднималась вверх по лестнице.
— Грегори убили ее, мама!
— Айви успокойся. Что ты сказала? — спросила Мэгги, когда достигла вершины лестницы.
— Он убил Эллу! — Айви отпустила кошку и встала между ней и матерью.
— О чем ты говоришь? — переспросила мать.
Айви отступила в сторону.
— О, мой… — рука матери взметнулась к ее рту. — Айви, что ты сделала?
— Что я сделала? Ты обвиняешь меня? Ты все еще думаешь, что я сумасшедшая, мама? Это Грегори. Он единственный
Ее мать смотрела на нее так, как будто она говорила на другом языке.
— Я позвоню психологу.
— Мама, послушай меня.
Но Айви видела, что мать не слушала и не понимала ее, она была слишком напугана от того, что увидела, она боялась Айви, потому что думала, что это она сделала. Мэгги взяла сложенный лист бумаги, который был оставлен на рояле, и замахала им снова и снова, не глядя на него.
Айви вырвала его из рук матери, развернула записку и прочитала: "Я могу причинить боль тем, кого ты любишь".
Она сунула лист матери в руки.
— Смотри! Неужели ты не понимаешь? Грегори следит за мной! Грегори убил ее, чтобы добраться до меня.
Мать Айви попятился от нее.
— Но Грегори уехали гулять с Филиппом, — сказала она, — и…
— С Филиппом, где?!
— Я позвоню мисс Брайс. Она знает что делать.
— Где? — требовала Айви, тряся мать за плечи. — Скажи мне, куда он забрал Филиппа?!
Мегги отстранилась от нее и съежилась в углу.
— Нет причин, чтобы так расстраиваться, Айви.
— Он причинит ему боль!
— Грегори любит Филиппа, — утверждала ее мать, из угла комнаты.
Она двинулась в сторону, к перилам лестницы.
— Ты, наверное, заметила, сколько он играл с ним в последнее время.
— Я заметила, — отрезала Айви.
— Он обещал Филиппу пойти на старый железнодорожный мост, чтобы собрать шипы сегодня, — сказала ее мать. — И сдержал свое обещание даже при такой ужасной погоде. Грегори хорошо относиться к Филиппу. Поэтому я сказала ему, хотя Эндрю был против, чтобы я говорила, что он и Филипп скоро будут настоящими братьями.
— О, нет, — сказала Айви, опускаясь на колени напротив стереосистемы.
"Я могу причинить боль тем, кого ты любишь" — услышала она слова так же ясно, как если бы Грегори стоял рядом с ней и шептал ей на ухо.
Она посмотрела на мать и спросила:
— Ты знаешь, куда именно они пошли?
Ее мать медленно спускалась вниз по ступенькам.
— К железнодорожному мосту. Грегори сказал, что сможет взобраться повыше и собрать много шипов для Филиппа.
Мэгги облегченно вздохнула, достигнув нижней ступеньки лестницы.
— Айви, спускайся. Оставь Эллу одну там. Я позвоню психологу. Айви, спускайся.
Айви стала спускаться по ступенькам, а ее мать побежала в спальню. Айви подождала, пока Мэгги зайдет в свою комнату позвонить мисс Брайс, затем бросилась через ванную комнату в спальню Филиппа и спустилась вниз по черной лестнице.
— Тристан, где ты? — закричала она, выбегая к машине.
Она сунула ключ в замок зажигания.
— Тристан, где ты?
Айви забуксовала колесами, плохо закрыв дверь. Она открыла и захлопнул ее вновь, пока мчалась вниз по склону. Она ехала быстро, опасно быстро, когда петляла по мокрому асфальту, ей казалось, что она никогда туда не попадет.