Рок-4 Дорога в Эсхатон

Миловзоров Борис

– Рукагин, ты никогда не ел гречневой каши?

– Гречневой? Нет, я не знаю...
– Рукагин вдруг решился, взял ложку и положил немного каши в рот. Пожевал, удивленно кивнул.
– Вкусно!

Он энергично работал ложкой, а Артём и Георг довольно переглядывались.

Артём поел первым, схватил котелок и побежал к ручью. Рукагин вскочил, на его лице читалась растерянность.

– Спокойно, Рукагин, - остановил его Проквуст, - мальчик знает, что делает.

– Но это моя работа!

– Ничего, пусть трудится. Ты лучше скажи, как тебе каша?

– Очень вкусно.

– Там мясо было добавлено.

– Я это понял,

мясо тоже вкусное.

– То есть ты не вегетарианец?

– Кто?

– Ну, тот, кто не ест мяса.

– Почему?
– удивился бывший жрец.

– В нашем мире одни считают, что это полезно для здоровья, другие, что для духа.

– Нет, у нас в Шумерии все любят мясо. Оно даёт радость и сытость, что одинаково хорошо и телу и духу.

– Логично, - усмехнулся Георг.

Между тем Артём уже поставил котелок с водой на костёр.

– Скоро чай будем пить.

Проквуст встал.

– Ладно, вы тут посидите, а я ноги разомну. Артём!

– Да, папа?

– Чтобы от костра ни ногой!

– Ну, пап, я ж не маленький!

– Рукагин, под твою ответственность!

– Слушаюсь, хозяин!
– вскочил на ноги бывший жрец.

Артём сердито отвернулся и принялся копаться в рюкзаке. Проквуст улыбнулся и рукой незаметно махнул Рукагину, мол, садись, не стой. Тот кивнул и опустился на землю.

Георг вышел на дорогу, прислушался к гомону птиц. Лес как лес, замечательный, вкусно пахнущий. Нетронутая цивилизацией природа. Пожалуй, такая только в России осталась да, может быть где-нибудь в Бразилии. Он подошёл к огромному камню вплотную и пошёл вдоль него. Ничего примечательного, обычный кусок скалы, стесавший свои бока во время ледникового периода, вон, как врос в землю. Проквуст постучал по камню и вдруг ощутил ответное дрожание. Что это?! Он приложил к поверхности камня ладони и лоб, закрыл глаза.

– Ну, давай, отвечай!
– прошептал он еле слышно.

Он ощутил, как заныли ладони, в темноту под веками полились две струйки призрачного света. Они наполняли массив камня зелёноватыми сполохами, высвечивая его непроглядную твёрдость. Проквуст всё подбавлял и подбавлял энергии в руки, ему не верилось, что это простой камень, зачем он тогда ему ответил? Он собирался уже бросить это дело, как в самой сердцевине увидел пустое квадратное пространство, в котором стопой лежали толстые золотые пластины. Почему золотые? Потому что они засияли золотом, когда до них дотронулся свет его ладоней. Проквуст оторвался от камня и судорожно вздохнул. Что это было, видение? Ну, уж нет! Клад? Внутри этого огромного камня? Чушь! Нет, там что-то более ценное, чем просто золото. А вдруг это те самые пластины с Авестой?! Проквуст покачал головой, не похоже, пластины толстые, их там ну сотня, максимум, но никак не двенадцать тысяч. Он опять похлопал камень по поверхности, но тот промолчал.

– Что ж ты в себе хранишь, а?
– Георг погладил камень.
– Может поискать, что скажешь?
– И в его ладонь вдруг влился еле ощутимый рокот, схожий с ворчанием, Проквуст невольно отдёрнул руку.
– Ничего себе!

Он пошёл вдоль камня, пытаясь увидеть след искусственной обработки или тайный знак какоё-нибудь, но ничего примечательного не было. Георг задрал голову вверх. Этажа четыре, выступов нет. В голове созрело решение, он закрыл глаза и всеми силами стал вспоминать чувство полёта. Ведь получалось иногда, ... правда, спонтанно. Хорошо Адамсу, летает как птица.

В лицо дохнуло

ветерком. Георг осторожно открыл глаза, он висел метрах в десяти от поверхности земли на уровне верхней части камня. Так, не думать, только хотеть, хочу ступить, вон туда, где пятно... Его словно лёгким сквозняком подтолкнуло и медленно опустило в это пятно. От неожиданности он с размаха сел, ударившись о камень копчиком.

– Ой, - шепотом сказал он и огляделся.

Отсюда несказанно красиво смотрелась зеленая волна леса, бегущая на три стороны до горизонта, и только на севере лес упирался рваной кромкой в горный массив с заснеженными вершинами. Проквуст смахнул со лба пот. У него получилось! О том, как он будет спускаться, решил пока не думать. Он вскочил и осмотрелся: верхняя часть камня идеально ровная, словно её ножом резали. Георг прошёлся по поверхности, везде сплошной монолит, разве что у самого края со стороны гор что-то мелькнуло. Георг подбежал, смахнул слой высохших листьев: древняя письменность?! Он ждал, когда у него в голове привычно щёлкнет и бесстрастный голос объявит: язык такой-то, но голос молчал. Выходит цириане изучили не все языки Земли?! Не может быть такого! Тогда что это, письменность, возникшая до появления цириан и к их приходу уже утраченная?! Невероятно, но.... Только тут до Проквуста дошло, что знаки в строчках до боли знакомы, просто они немного искажены.

– Боже мой!
– Георг невольно перекрестился.
– Это же ирийский язык!

Он встал на колени и прочитал: 'Когда уходил наш создатель и великий учитель, он оставил заветы свои. Они записаны четыре раза на золоте. И разнесли их каждому народу на хранение. Здесь покоится золото Севера. Не тревожь попусту истоки'.

Под многовековой пылью в конце последней строчки Георг обнаружил узкую щель с идеально ровными краями. Он достал ножик, засунул в щель лезвие, оно утонуло до рукоятки. 'Ничего себе!' - не уставал удивляться он, фотографируя текст смартфоном. Найти здесь на Земле ирийские строчки?! Уму непостижимо! 'Неужели это от Барри Глетчера тянется?! Невероятно!'. На всякий случай текст он ещё и в записную книжку записал.

– Папа!
– донёсся снизу встревоженный голос сына.

Проквуст вскочил и подбежал к противоположному краю камня. Внизу как на ладони открылась их стоянка и тревожно озирающийся Рукагин с кинжалом в руке. 'У него нож!' - просигналила в голове Георга тревога, поэтому он не стал таиться.

– Артём! Я здесь наверху!

Сын и бывший жрец, задрав головы с одинаково изумлёнными лицами, замерли. Их лица были столь искренни, что у Проквуста отлегло от сердца, он помахал им рукой и отошёл вглубь камня. На него немедленно вновь нахлынули впечатления от ирийского текста, поэтому он не заметил, как приподнялся над каменной поверхностью и легко и непринуждённо спустился по дуге вниз. Только благополучно ступив на мягкий мох у камня, он с испугом взглянул вверх.

– Ух, ты! Слава Богу, спустился!
– он опять перекрестился.

Проквуст вышел из-за камня, взволнованный Артём бросился к нему навстречу. Поодаль за ними хмуро наблюдал Рукагин, кинжала у него уже не было.

– Папа, что за фокусы?!

– Подожди, сын, позже, - Георг отстранил его в сторонку, тот обескуражено смотрел ему вслед.

Проквуст подошёл к бывшему жрецу и остановился.

– Почему ты так хмур, Рукагин?

– Я боюсь, что служу демону. Я знаю ту сторону камня, она неприступна, человек не может летать.