Рокировка для ведьмы
Шрифт:
– Что?
– Дак ты не знал? Он ведь мог помочь тебе, не делая тебя уродом. Но когда выяснилось, что сына у него никогда не будет, для того, чтобы укрепить свои позиции, он обратил тебя, вот только приемником так и не сделал... интересно, почему?
– Это неправда! Я не желаю слушать! Замолчи.
– Кирилл огляделся вокруг, пытаясь поймать взгляд Ловчего или Скрывающего, но те отвернулись, словно не желая вмешиваться.
Воропанов был сейчас беззащитен пред ним, но оборотень остро ощущал полную беспомощность перед старым магом.
– Не надо так переживать, у меня теперь вот тоже нет сына. Но твой брат любезно выменял его убийцу
– подмигнул колдун, входя в раж, - странный он. Твой брат. Примчался сегодня ни свет, ни заря, весь взъерошенный, в мыле. Требовал отпустить Вишину. Ну, мы и заключили договор.
– Какой договор?
– Кирилл, нужно уходить, и быстро...
– напомнила о себе Скрывающий, мягко коснувшись плеча. Но оборотень лишь отдернулся от нее, не сводя взгляда и дула пистолета с Воропанова.
– Он поклялся на книге, что сделает все от него зависящее, чтобы ты был казнен. Взамен мы не трогаем ведьму.
– маг печально вздохнул.
– Как жаль, что тебя ждет мучительная смерть, а твой братец будет и дальше развлекаеться со своей обожаемой ведьмочкой.
Кирилл с силой нажал на курок, рука подлетела вверх от отдачи, но он, не желая останавливаться, выпустил еще два патрона. В ушах стоял гул прогремевших зарядов, пахло порохом, а глаза застилал то ли дым выстрелов, то ли гнев и ярость, охватившие сознание.
Когда дым рассеялся, оборотень наконец-то увидел свою жертву. Он был похож на большую куклу, за ниточки которой перестали дергать. Голова накренилась, руки плетьми повисли на опущенных плечах.
Лицо куклы стало внезапно серым, опавшим, точно сделанным из газетной бумаги, а рот приоткрылся, затем еще пара секунд, и кукла осыпалась пеплом. Порыв ветра подхватил пепел, рассевая его, кружа в воздухе, словно черный снег. Далеким уходящим эхом разнесся зловещий смех.
Глава 9
Огромный зал. Все та же "нейтральная территория" заброшенного кинотеатра, только теперь нет ни роз, ни оркестра.
Еще в самом начале заточения Натан говорил Саше, что до того, как полностью уйти в дела своего клана, Воропанов был судьей в их городе. Видимо избранная профессия наложила на него неизгладимый отпечаток. Сейчас Мстислав Евгеньевич восседал впереди зала на большом высоком кресле, словно на троне, всем своим видом показывая - именно он сегодня вершит судьбы. Рядом с ним на точно таком же кресле сидел Карачунов.
После разговора в спальне они больше не виделись. Саша была очень рада этому, поскольку быть уличенной в подмене после разговора с Владимиром казалось особенно опасно.
Зал слабо освещался огнями, горевшими в четырех жаровнях, которые стояли в каждом углу. Пламя бросало блики на кресла глав кланов. В колеблющемся свете огня сверкающие глаза производили впечатление зловещее и пугающее. Они казались божествами, сошедшими на землю. Позади них, за высокими креслами, стояли скрытые тенью две мужские фигуры.
Перед главами кланов располагался столик, на нем был хрустальный графин с багряно-красной жидкостью и маленький молоток. Впереди стоял мягкий стул, на него должна была сесть Саша.
Перпендикулярно к Главам сидели четыре женщины в серых льняных балахонах, широкие капюшоны скрывали их лица. Кресла их были еще выше, чем кресла Воропанова и Карачунова.
Образовав полукруг, у стен стояли члены обоих кланов. По периметру была натянута массивная иссиня-черная, слегка тронутая ржавчиной чугунная цепь, ограничивающая доступ в открытую центральную часть. Саша чувствовала себя неуютно, со всех сторон ощущая опасность. Больше не было подобострастных взглядов, только холодная настороженность, в некоторых случаях даже враждебность.
– Третье собрание двуглавого собора объявляется открытым.
– Владимир встал со своего места, его раскатистый голос пролетел по залу. От звуков его голоса сердце начинало биться быстрее.
– Сегодня мы с вами решаем судьбу одного из нас. Сегодня мы все должны решить, виновен ли...
– тут он чуть запнулся, но тут же продолжил, - виновен ли Кирилл Александрович Карачунов в том преступлении, которое ему приписывают. И если виновен, то какого наказания он заслуживает. Поскольку жертва преступления принадлежит к клану Мстислава Евгеньевича, то он объявляется председателем собора.
– По толпе собравшихся прокатился ропот и перешептывание.
– Ух ты, какая честь, - театральным шепотом, наполненным сарказмом, отозвался кто-то с дальнего конца зала.
– Тихо!
– тут же зашикали на него.
– Замолчите!
– более высокий голос на выдохе.
– Не мешайте формальностям.
Первый притих, все же продолжая бормотать что-то себе под нос. Двери, выходившие на улицу, захлопнулись с громким стуком.
Воропанов тяжело поднялся, кашлянул, посмотрел поверх голов присутствующих - все тут же смолкло:
– Слушается дело о сбежавшем подозреваемом Карачунове Кирилле Александровиче.
– Ворпанов сделал паузу, посмотрев на главного Оборотня, тот обреченно кивнул.
– Кирилл обвиняется в убийстве Алексея Мстиславовича Воропанова.
– и снова взгляд на Владимира, и снова его молчаливое согласие со всем сказанным и кивок.
– Линию обвинения представит секретарь Собора с нашей стороны - Натан Ильич.
Рыжий с внушительным и располагающим видом, ослепительно улыбнувшись, вышел вперед из-за спины своего господина. Развернутая им линия обвинения была шикарна. Саша несколько раз смотрела по телевизору передачи про судебные заседания. Вот только с реальными судами те передачи не имели ничего общего. Она хорошо помнила, как ее отца вызывали в мировой суд взыскивать долг за коммунальные платежи по квартире. То, что происходило сейчас, больше напоминало фарс.
Натан объявил присутствующим, что перед ними - вполне обычное умышленное убийство в результате многолетней неприязни. Он назвал Кирилла хладнокровным убийцей, и заявил, что тот постоянно находится в состоянии дуализма. Якобы, даже когда он не обращался в волка, он никогда не мог полностью себя контролировать. И так как в состоянии обращения у оборотней и близких к ним существ существенно изменяется протекание эмоциональных реакций, снижаются способности к контролю и прогнозу поведения, облегчается проявление агрессии, то Кирилл должен быть как можно скорее пойман, ибо он опасен для всех. Стало быть, и речи не может идти о том, что он умертвил сына Воропанова в целях самообороны.